Валерий Чумаков: Демидовы. Пять поколений металлургов России

Михаил утверждал, что площадь эта испокон веков принадлежала его семье. Используя административный ресурс, он добился того, что специально проведенное на месте следствие признало за ним спорную территорию и выдало ему в том надлежащие документы. Но, если рукописи, как известно, не горят, то документы полыхают еще как. В 1669 году в принадлежащей стольнику тульской деревне произошел пожар, во время которого царская отказная грамота на тульскую оружейную площадь была уничтожена. Михаил попытался ее восстановить, но ни в каких местных книгах сведений о том, что площадь принадлежит именно Арсеньевым, к большой радости оружейников, найти не удалось. Для того, чтобы получить от царя новую грамоту, стольник отправил в Москву челобитную, в которой утверждал, что «о том де дворовом месте ни от кого спору и челобитья и ныне, и впредь не будет». И опять, подвластный высокому чиновнику административный ресурс сделал свое дело. Уже в марте 1691 года тульскому воеводе Кондратию Чертенскому из Москвы пришла бумага с указанием измерить площадь и записать ее «за ним, Михайлом, в отказные книги», каковые книги следовало немедля отправить в столицу. Однако воевода вовсе не спешил выполнять царское задание. Время шло, площадь не мерялась, книги не писались и в Москву не отсылались. Вновь обращаться к царю за помощью было уже неудобно, у молодого Петра в начале 1690-х и так было забот невпроворот, и Михайло решил подстегнуть дело другим способом. А именно, привлечением кузнецов, которые, по его мнению, саботировали процесс передачи земли ее владельцу, к суду. В конце июня Михаил Арсеньев написал заявление, в котором просил «дати ему на поруки Тулы города казенной слободы старосту Микифора Орехова, да Никиту Демидова, да Исая Масалова, тоеж казенныя слободы кузнецов с товарыщи, от Михайла Арсеньева Тульскаго уезду Нюховскаго стану деревни Клоковой, Селезнево тож, в вотчинном владеньи во всяком, по цене в тысячи рублях, по челобитной, к суду». Ответного шага от оружейников ждать пришлось не долго, менее суток. Все три указанных в заявлении кузнеца находились в то время в Москве все по тому же делу о спорной площади. Узнав об исковом заявлении они моментально составили ответную бумагу и подали ее в свою головную организацию – Оружейную палату. В бумаге говорилось: «Против приставной памяти стольника Михайла Арсеньева в иску его, отвечать мы без совету мирских людей, своей братьи, тульских казенных кузнецов, не смеем, для того, что он, Михайло, в приставной памяти написал иск свой всей слободы на кузнецах, и ручаться по нас в Москве некому, для того, что мы люди приезжие, и живем в Туле, а приехали мы к Москве бить челом великим государем на него, Михайла Арсеньева, об отчистке торговой нашей площади, которую загородил он, Михайло, себе во двор и завладел без крепостей». Далее туляки просили «чтоб великие государи указали ему, Михайлу, иску своего искать всей слободы на кузнецах» ибо иной порядок может помешать им ответственно выполнить госзаказ по изготовлению 2000 пищалей [25] Пищаль – средне- и длинноствольное огнестрельное оружие с прямым стволом. .

Чем там кончилось дело нам неизвестно, да это и не суть важно. Важно другое. Среди трех указанных Михаилом Арсеньевым лиц Микифор Орехов был действующим старостой Оружейной слободы, Исай Масалов происходил из старого тульского кузнечного рода, так же давшего слободе по крайней мере четырех старост, и лишь 35-летний Никита Демидов был простым кузнецом без заслуг и древней истории. Он же оказался, в составе все той же троицы, в делегации, которую представители слободы отправили в столицу для того, чтобы защитить свои интересы. Раз так, значит Никита уже тогда пользовался среди коллег большим авторитетом. Учитывая, что в среде мастеровых людей авторитет, как правило, сочетается с материальным благополучием, можно предположить, что Никита был не только уважаемым, но и зажиточным оружейником.

О близком знакомстве и даже дружбе Никиты Демидова и царя Петра известно хорошо, но вряд ли стоит утверждать, что началось все с этого земельного дела. Слишком уж незначительным был повод для того, чтобы царь лично принимал челобитчиков. Можно смело утверждать, что историческая встреча произошла несколько позже.

Молодого и амбициозного Петра I вовсе не устраивала ситуация, когда его Россия считалась в мире диким захолустьем, а на самого самодержца за границей смотрели, как на некое диво, на уровне дрессированного медведя. Имидж страны нужно было срочно менять, а способ сделать это был в те времена один – провести какую-нибудь, желательно немаленькую. и желательно победоносную войну. На самом деле, страна тогда находилась в состоянии весьма затянувшегося военного конфликта.