Владимир Дайнес: Маршал Василевский

В новой должности Василевский пробыл недолго. В октябре 1937 г. его вызвал на беседу Шапошников.

– Садитесь, голубчик, – сказал Борис Михайлович. – Я вас немного знаю по Московскому военному округу, когда вы полком командовали. А теперь вот познакомился с аттестациями на вас как оперативного работника в штабе Приволжского военного округа. Это очень важное сочетание: опытный строевой командир и оператор. Хочу предложить вам перейти в Генштаб, возглавить отдел оперативной подготовки высшего комсостава. Как смотрите на это?

– Я, хотя и знаком с оперативной работой, но в иных, значительно меньших, масштабах. По плечу ли новое назначение?

– Это хорошо, что вы стремитесь объективно соизмерять свои силы, – заметил Шапошников. – Что касается масштабов, то они неизбежно должны раздвигаться по мере роста самого работника. Думаю, общими усилиями мы справимся со всеми делами, хотя дел действительно много. Пугать вас не хочу, но и правды скрывать не стану: работать придется до изнеможения…

Шапошников свое слово сдержал. Василевский порою действительно работал до изнеможения. Но это зависело не от начальника Генштаба, а от сложившейся в мире военно-политической обстановки, когда на исходе 30-х годов уже явственно ощущалось ледяное дыхание новой войны. На Василевского возлагалась разработка проектов приказов и директив наркома обороны и начальника Генштаба по боевой и оперативной подготовке, по материалам проверки войск и др. Во время боевых действий в районе озера Хасан в июле – августе 1938 г. он дежурил у телеграфного аппарата, в комнате, оборудованной для этой цели напротив кабинета наркома обороны. В феврале 1939 г. Александр Михайлович, оставаясь начальником отделения оперативной подготовки, был назначен по совместительству врио помощника начальника 1-го отдела Генштаба, он же начальник 6-го отделения. В июне его избавили от приставки «врио». В новом качестве участвовал в планировании и обеспечении руководства боевыми действиями на реке Халхин-Гол, во время похода Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию, а также в Советско-финляндской войне.

В феврале 1940 г. в военной карьере А.М. Василевского произошел еще один поворот. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б), на котором он присутствовал, по докладу начальника Генштаба был принят ряд оперативных и срочных решений. Шапошников поручил Александру Михайловичу немедленно отправиться в Генштаб, чтобы отдать там все распоряжения, связанные с этими решениями. Вскоре Василевскому позвонил А.Н. Поскребышев, секретарь Сталина, и сообщил, что его ждут в Кремле к обеду. Быстро закончив дела, Василевский через несколько минут уже сидел рядом с Борисом Михайловичем за обеденным столом. Один из очередных тостов Сталин предложил за здоровье Василевского, и вслед за этим задал неожиданный вопрос:

– Почему по окончании семинарии вы не пошли в попы?

Василевский, несколько смутившись, ответил:

– Товарищ Сталин, ни я, ни мой отец не имели такого желания. Никто из моих братьев не стал священником.

На это Сталин, улыбаясь в усы, заметил:

– Так, так. Вы не имели такого желания. Понятно. А вот мы с Микояном хотели пойти в попы, но нас почему-то не взяли. Почему, не поймем до сих пор.

Беседа на этом не кончилась.

– Скажите, пожалуйста, – продолжил Иосиф Виссарионович, – почему вы, да и ваши братья, совершенно не помогаете материально отцу? Насколько мне известно, один ваш брат – ветеринарный врач, другой – агроном, третий – командир, летчик и обеспеченный человек. Я думаю, что все вы могли бы помогать родителям, тогда бы старик не сейчас, а давным-давно бросил бы свою церковь. Она была нужна ему, чтобы как-то существовать.

– Я с двадцать шестого года порвал всякую связь с родителями [9] В своей автобиографии А.М. Василевский, как уже отмечалось, писал, что «связь с родителями личная и письменная утрачена с 1924 года». . Если бы поступил иначе, то, по-видимому, не только не состоял бы в рядах партии большевиков, но едва ли бы служил в рядах Рабоче-Крестьянской армии и тем более в системе Генерального штаба. За несколько недель до этого впервые за многие годы я получил письмо от отца, о чем немедленно доложил секретарю партийной организации, который потребовал от меня и впредь сохранять во взаимоотношениях с родителями прежний порядок.

Сталина и членов Политбюро, присутствовавших на обеде, этот факт удивил.

– Вам надо немедленно установить с родителями связь, – сказал Сталин, – оказывать им систематическую материальную помощь. Передайте это секретарю парторганизации Генштаба…