Е. Черносвитов: …в этом мире несчастливы… книга первая

Виктор на другой день рассказал парням, с которыми выпивал, что у его соседки «крыша поехала – голую девчонку в мусорном ящике видела».

Василий Петрович, водитель автобуса, принимавший участие в попойке, спросил: «И, что красивая была девчонка?» Виктор, машинально, ответил: «Как Рина Грушева!». И. сам удивился сравнению. Как-будто кто-то подсказал.

22 июля Виктор пришел с работы – он проходил практику на цементном заводе – уставший и разбитый. Целый день на солнцепеке, духота, цементная пыль, похмельное состояние изнурили его. Плюхнулся на кушетку, не раздеваясь, и тут же уснул. Сколько спал – не помнит. Проснулся от сильного хохота. С трудом открыл глаза. По комнате гулял сквозняк, ветер трепал тюль на окне. Преодолевая свинцовую тяжесть в теле приподнялся: в проеме балконной двери, за колыхающейся тюлью стояла стройная высокая девушка. Ее не расчесанные волосы были одного цвета с закатным солнцем, остановившимся как раз напротив форточки. Хохотала она.

– Ты Рина Грушева? – спросил Виктор.

– А ты алкоголик, сын алкоголика, – захохотала в ответ девушка, показывая на него пальцем с очень длинным и грязным ногтем.

– Ты Рина, я видел тебя на дискотеке, – повторил Витя и запнулся, – но ты…, ты ведь мертвая!

Хохот враз, прекратился.

– Мертвая…, мертвая…, – тихо повторила девушка, пятясь на балкон. – Мертвая я, – еще раз услышал Витя, прежде, чем она исчезла.

Последнее, что он увидел – маленькую иконку, зажатую в руке Рины… Об этом своем видении Витя никому не рассказал. Пить прекратил, стал задумчив. Изменились его отношения и к родителям: стал мягким, внимательным к ним, заботливым и даже нежным. С тех пор днем спать не ложится. Ночью спит при свете.

В этот же день, 22 июля после попойки с ребятами из СПТУ, от которых он услышал о голой девчонке в мусорном ящике, Василий Петрович как всегда вел свой автобус по маршруту «Аэропорт-Центр-Морской порт». Остановившись на «Стрелковой» и объявляя остановку, он вдруг неожиданно для себя сказал в микрофон: «Здесь живет Рина Грушева». Сказав это, испугался, оглянулся в салон – несколько пассажиров дремали на своих сиденьях – сморила жара. Автобус был почти пуст. «Чертовщина какая-то, – подумал Василий Петрович, – слава Богу, что никто не услышал… Ну, ладно, что в голову лезет всякая всячина… За язык кто дернул?» Василий Петрович тяжело вздохнул: «Пора в отпуск». Мысли перенесли его на озеро, где он увидел себя с удочкой в камышах и о своей «оплошности» тут же забыл навсегда.

Оля Шушина, 16-ти лет, ничем не отличалась от своих сверстниц. Она перешла в 10 класс и в каникулы подрабатывала на хлеб. комбинате помощницей мукомола. Вставала на работу в 7 часов, с трудом поднималась с постели – ложилась-то в час ночи. Как сомнамбула брела в ванную, и только когда начинала расчесывать волосы, просыпалась полностью. Вот так и сегодня, 23 июля. Расчесывая свои длинные, густые и жесткие черные волосы и зевая во весь рот, она вдруг опешила и так и осталась с открытым ртом: из зеркала на нее глядела красивая девушка с огненно рыжими волосами, в руках у которой была, точно же такая расческа, как у Оли. Оля стала протирать глаза. Девушка из зеркала скопировала ее действия. Оля не испугалась. Ее охватило сильное любопытство. Она стала пристально разглядывать девушку, предварительно оглянувшись – не стоит ли та за ее спиной? Странно! Зазеркальная девушка была ее, Олиным, отражением. Тот же халатик, застегнутый на одну лишь пуговку, те же самые стоптанные шлепанцы…, и за спиной все-то же самое, что за спиной у Оли. Но, девушка была гораздо выше и стройнее. Не только волосы, но и глаза другие. У Оли карие, у «отражения» синие. И нос, и губы – другие. Губы у «отражения» были неприятные. У Оли губы пухлые, алые. У «отражения» – тонкие, бледные. А уголки рта – словно со следами запекшейся крови. Оля высунула язык. «Отражение» сделало то же самое. Оля убрала язык, закрыла рот и улыбнулась. «Отражение» ее скопировало.

Сколько простояла так у зеркала, Оля не знает. Очнулась, услышав нервный стук в дверь ванной и голос мамы:

– Поторопись! Опоздаешь на работу!

– Прощай, подруга! – бросила Оля своему «отражению», увидела на его лице озабоченность, повернулась и вышла. Она никому не рассказала о своем «видении». «Кому, какое дело?» – решила она. Оля вдруг почувствовала себя счастливой, ибо у нее появилось нечто новое, значительное в жизни, мало ли что – необыкновенное и необъяснимое!

День у Оли прошел как обычно. К вечеру она была уже прежней Олей, уставшей и недовольной всем на свете. Подергалась на дискотеке, выкурила сигарету «для форса» и к часу вернулась домой. Легла спать несколько переутомленной. Утром, проснувшись, как всегда побрела в ванную комнату и нисколько не удивилась, увидев в зеркале не себя, а свое новое «отражение». Так, Оля и стала жить в двух лицах: одно знали все ее окружающие, другое – видела только она одна, да и то лишь утром, когда причесывалась. А чувство нового в себе Оля оберегала, как маленький хрупкий расточек, набиравший с каждым днем силу. Мама тоже заметила в ней некоторую перемену – походка стала более уверенной и женственной, жесты плавней, голос глубже и мягче.