Михаил Сабашников - Письма. Дневники. Архив

В долине Онона. Фото М. Сабашникова.1902 г.

Паром через Онон. Фото М. Сабашникова. 1902 г.

Снимки 6 и 7 изображают паромы через Онон. На одном ты увидишь мой тарантас. Мне два раза (т. е. с обратным путем – четыре раза) приходилось переправляться на пароме через Онон. Паромы маленькие, без перил, тарантас – большой, едва умещается, а тут еще попадется лошадь «маленько сумасшедшая» (мне нравится это – «маленько»), да еще по пути прибавят двух, трех проезжих крестьян или казаков с их повозками и лошадьми – я прямо удивляюсь, как это в половодье никто не кувыркается в воду.

Переправа через Онон. Фото М. Сабашникова. 1902 г.

8-ой снимок свидетельствует о заботах нашего «деятельного правительства» о переселенцах. Это переселенческие бараки в Стретенске. Действительно, это целый поселок, хорошо отстроенный и оставляющий самое приятное впечатление на постороннего зрителя. При мне переселенцев не было и все было пусто. Говорят, уже прошло 30.000 человек, преимущественно в Уссурийский край.

Наконец, 9 и 10-й снимки изображают Шилку перед слиянием её с Аргунью.

Если бы желатина не потаяла, большинство снимков были бы не хороши, но, во всяком случае, интересны. Ну, а теперь дело другое. Впрочем, чем богаты, тем и рады, шлем вам, что есть, а вы смейтесь и критикуйте на здоровье. Я очень рад буду доставить вам тему для разговоров и веселья, и будь я с вами, сам не мало бы хохотал над «плакучей лошадью» в углу одного из негативов.

Да, я тебе обещал написать о бурятах или «братских», как их в Забайкалье называют. Достоверных сведений о том, что с ними затеяло наше правительство, я так и не смог собрать; уж очень все путают с одной стороны, а с другой – считают правительство способным на всякую глупость и пакость, и потому считают вещи самые неправдоподобные истиной и достоверными фактами, если это рассказывается про правительство. Хорошенькая репутация, не правда ли? Итак, передаю, что слышал, и за достоверность не ручаюсь. Самое невероятное и легендарное, конечно, откидываю.

Так вот. Буряты находились до сих пор на особом положении и числились инородцами. По указу Екатерины II все земли, ими в то время занятые, признаны их собственностью, и с тех пор буряты кочуют как бы на своих собственных землях, продают их, сдают в аренду и пр. Они принадлежат по религии к буддистам, но глава церкви для русских «ламаитов», как их официально признают, имеется особый, какой-то главный лама, живущий в Гусиноозерском монастыре и утверждаемый в сей должности самим государем. Закон об утверждении языческого епископа православным государем был издан в либеральное и более практическое, чем ныне, время Александра II, но не был никогда опубликован – «чтобы наших попов не дразнить», как, говорят, выразился государь. Этой реформой буряты – русские сразу были отделены от монголов и других соседей китайских подданных и попали под бдительный контроль нашей администрации. Очевидно, каких-нибудь сепаратистских козней бурятские ламы, всецело зависящие от русских властей и получившие только благодаря русским властям самостоятельное якобы положение, затевать не стали бы, да и в действительности подобных попыток не наблюдалось. Напротив, буряты, как оказалось, способнее других иноверцев к европейской культуре, и очень многие из них, бросив кочевать, занялись торговлей и пр. промыслами, конкурируя в этом с русскими. Впрочем, к земледелию они, кажется, очень мало склонны и, кто не перешел на ремесло и торговлю, тот ведет первобытный кочевой образ жизни. Таких, разумеется, большинство.

Так дело шло многие годы к взаимному, кажется, удовольствию русских и братских, очень нередко роднившихся между собой и вступавших друг с другом в браки. Кстати, любопытный факт. Русские женщины за бурят не идут, но русские мужчины сплошь да рядом берут буряток в жены и очень часто обурячиваются совершенно. В Благовещенске мне рассказывали как раз обратно про китайцев. Они с ума сходят от русских женщин, и наши казачки охотно идут за них замуж, при чем китаец для этого меняет веру, срезывает свою косу и, в восторге от оказанной ему чести, боготворит свою русскую жену и работает на неё, как раб. Говорят, многие казачки, зная это, и идут «из тяжелой жизни – на лёгкую».