Владимир Хотиненко - Зеркало для России

Но сегодня всегда под рукой Интернет. Я вбил дату, совместил с местом и обнаружил полное подтверждение своим словам, потому что в Славгороде, и на всем Алтае, в этот самый день (12 апреля 1961 года) действительно стояла тридцатиградусная жара! Вот один из ярчайших примеров благотворного влияния на нашу жизнь Интернета. Я все нашел, все подтвердилось, и я успокоился. Значит, все это было. А то, признаться, мне уже начинало казаться, что я по причине какой-то неизученной болезни режиссеров-сценаристов уже и свою жизнь невольно выдумываю, сам перед собой завираюсь.

Сочинять я любил всегда. Когда-то в пионерском лагере я рассказывал товарищам кинокартины. Причем многие из них я и не видел, поскольку таких фильмов никогда не существовало. Тем охотнее я придумывал сюжеты. И вот однажды я что-то так зарассказывался и заврался, что меня поймали просто на какой-то ерунде. Излагал же я некий захватывающий сюжет, происходящий в Белоруссии в годы Гражданской войны, якобы связанный с Первой конной армией, и употребил слово «соединение». И въедливый один парнишка, постарше меня, спрашивает: «А что такое соединение?» Я понимаю, что и сам не знаю толком, что за соединение такое. Так и не смог дать ему вразумительный ответ, и мне поставили фингал за ложь.

Употреби я слово «дивизия» или «армия», наверно, это прокатило бы. Но они зацепились за непонятное «соединение» и смекнули, что не видел я этот фильм, да и, скорее всего, такого «кина» просто нет в природе. Но ведь слушали же, гады! А я их развлекал, придумывал истории. И в итоге получил от «благодарных зрителей» в глаз. У меня даже фото есть: как раз родители приехали ко мне в пионерлагерь в выходной, захватили с собой фотоаппарат, и я на фотографии стою с фингалом под глазом. И каждый раз, когда ее вижу, вспоминаю, за что я его получил. Впрочем, не исключено, что этот въедливый парнишка уже специально выискивал, до чего бы докопаться…

Это был первый острый, даже «клинический», прецедент моего творчества и первый момент взаимоотношения с критиками (причем с кино критиками!), вплоть до физического контакта. Сейчас это всего лишь забавное и трогательное воспоминание. Тогда мне и в голову не могло прийти, что я стану режиссером, буду снимать фильмы. Но к тому времени магия кино уже владела мной безраздельно.

Первым моим кинопотрясением был фильм «Человек-амфибия». Это тоже одна из бусин, нанизанных на нить судьбы. В мае 1962 года на единственном славгородском кинотеатре «Авангард» появилась рисованная афиша «Человек-амфибия», наполнившая меня томительным ожиданием.

Магия кино ушла. Закончились времена кинозвезд-небожителей. Это нередко отражается на качестве кино. Но главное – это отражается на «качестве жизни».

Надо сказать, кассовый зал у этого кинотеатра был не очень большой, где-то три на четыре метра. И накануне премьеры пробиться к кассам было просто невозможно. Даже моему двоюродному брату, хулигану Кольке, в распоряжении которого имелась целая шайка шпаны. Возле кассы народ был стиснут как шпроты в банке. И вот Колька с корешами меня взяли, приподняли над чащобой голов и забросили к кассе. С предупреждением, что если этого пацана кто-то тронет… – все равно потом всем выходить. И я, в положении вверх ногами, купил на всю нашу компанию билеты – синенькие такие, как сейчас помню. Меня аккуратно передали Кольке назад, и через некоторое время я сидел в зале, предвкушая с сердечным трепетом тот момент, когда в зале погаснет свет и оживет экран. «Вот щас начнется!.. Вот щас!» И когда загорелся экран, зазвучала музыка и поплыл Ихтиандр – все остальное перестало для меня существовать. Только фильм! Только пространство экрана! Это не красивые слова – я до сих пор помню физически свои ощущения.

В этом смысле магия кино вообще ушла, что там говорить. Закончились времена кинозвезд-небожителей. Это не плохо и не хорошо. Просто пришло такое время. Это нередко отражается на качестве кино. Но, главное, это отражается на «качестве жизни».

Да, сегодня есть известные режиссеры, но в период моей юности это были боги. Режиссер был богом. Был целый пантеон богов – Бунюэль, Антониони, Феллини, Бергман, Вайда, Тарковский… И тебе было на кого ориентироваться. Существовала шкала ценностей. А сегодня этот пантеон закрыли, ключи выбросили – все.

Это похоже на реальный знаменитый римский Пантеон, который много раз менялся и наконец превратился в обычный музей. Хотя там и богослужение сегодня ведется, но… ведется уже не на сакральных высотах откровения и культа, а на таком вот незатейливом музейном уровне.