Роман Зиненко - Иловайский дневник

Нужно отдать должное Сергею Алещенко. Он принял правильное и волевое решение, которое разделяли все уцелевшие. Мы согласились, что никого из раненых ни на какую дорогу выносить не будем. Уходим все вместе. Кто способен нести носилки, будут тащить раненых. Остальные передвигаются своим ходом. Отстающих будем подтягивать. Виталий Бунчиков с пулевым ранением в голову чувствовал себя совсем плохо и не был готов к длительному переходу. Он долго отказывался идти с нами, но в конце концов его убедили собраться с силами. Из «зеленки» на грунтовую тропу вдоль поля вышли все 13 человек. Покидая «зеленку», я очень переживал, чтобы не оставить в посадке какие-либо необходимые вещи. Собирались в полной темноте, и потому топтаться по «зеленке» в поисках каски я уже не стал. Филин имел серьезные ожоги на ногах и не мог нести носилки. Он шел в дозоре впереди всех, опережая всю группу на 100–150 метров, и осматривал прилегающую территорию в ночной прицел, который оказался в хозяйстве у Вовы Мазура. Носилки по очереди тащили пять человек. Костя и Олег были достаточно тяжелыми, и приходилось их нести четырем бойцам. Сперва проносили полсотни шагов одного. Ставили на землю и возвращались за вторым. Носилки, на которых лежал десантник, были сооружены из плащ-палатки. Они были более удобными и просторными. С носилками Кости постоянно возникали проблемы. Одеяло отставало от палок и его приходилось часто подвязывать. К тому же оно было коротковато, и первое время это доставляло неудобство и боль, так как нога с открытым переломом голени иногда провисала с одеяла. Пятый, свободный, человек, помогал подтягиваться отстающим бойцам и периодически подменял одного из несущих носилки. У Кости Совенко был РПК, который мы использовали как дополнительный элемент носилок, куда аккуратно укладывали перебитую ногу Кости.

На счет «три-четыре» одновременно поднимали носилки с четырех сторон. Мы часто подтрунивали над Володей Мазуром за то, что он позже всех поднимал свою сторону. Откуда нам тогда было знать, что он сам был ранен и плохо слышал вследствие контузии? Оказывая помощь другим, Володя и словом не обмолвился о своих проблемах. Коба старался держаться между группой и дозорным Филином. Для удобства они с Союзом сделали нечто наподобие посохов, облегчая себе путь. Сложнее всего было Гоше и Бирюку Олегу. Игорь вначале пытался медленно идти, но потом не смог держаться на ногах. Вова еще раз осмотрел Гошу и обнаружил, что у него полные берцы крови. Оказалось, что обе его ноги были прострелены, и дальнейший путь они с Олегом двигались на коленях и кулаках. Чтобы как-то помочь Олегу, Вова Мазур отдал ему свои перчатки. Последним шел Виталик Бунчиков, которому время от времени помогали те, кто не был занят носилками.

Пройдя несколько сот метров вдоль посадки, мы услышали тихий голос Филина, который дал команду всем остановиться и прижаться к «зеленке». Впереди стоял танк. Целый, но неизвестно чей. Если танк российский, то возле него обязательно должна быть охранение. В нескольких километрах от нас в небе время от времени вспыхивали сигнальные и осветительные ракеты. Следовало немного осмотреться и действовать, исходя из ситуации. Пока Филин проводил разведку, у нас было время немного отдохнуть. Осмотрев территорию вокруг танка, Филин вернулся к нам и сообщил, что можно двигаться дальше. Оказалось, что танк наш, но экипажа в нем нет. Проходя возле него, мы видели разбросанные вокруг вещи танкистов. Видимо, танкисты также решили оставить машину и выходить пешим порядком, как и мы.

Несмотря на то что ночь была холодной, мне не пришло в голову взять из личных вещей танкистов какой-нибудь бушлат. Скорее всего, просто забыл про холод. Во время переноса носилок мерзнуть было некогда. Да и некогда было возиться с поиском каких-либо вещей в потемках. У нас оставалось совсем мало времени, чтобы спрятаться в надежном укрытии до восхода солнца. Мы сразу определились, что передвигаться будем исключительно ночью. Днем наша группа была бы слишком заметной.

Танк стоял почти напротив грунтовой дороги, которая тянулась между двумя посадками. Наша «зеленка» заканчивалась, а та, что начиналась за грунтовкой, почти вся была выжжена «Градом». Из земли торчали лишь обугленные пеньки. Теперь у нас не было какой-либо защиты или маскировки справа. В этот момент Виталий Бунчиков почувствовал, что дальше двигаться не сможет, и отказался идти с нами. Времени на уговоры не было. Насильно тоже никто никого тащить не собирался. Филин оказался более предусмотрительным и подобрал возле танка бушлат, который отдал оставшемуся в «зеленке» Бунчикову. У Игоря Калиниченко от длительного передвижения на руках начали кровоточить пальцы, так как у него были беспалые перчатки. Я отдал ему свои мягкие перчатки, и это немного облегчило ему движение. Обмен обмундированием продолжился. У меня за время пути оторвалась подошва на берцах, и Костя Совенко предложил мне взять его обувь, взамен моей. Даже если мы благополучно выберемся из этой передряги, то берцы ему еще не скоро понадобились бы. Обувь оказалась очень удобной и как раз подходящего размера. Я с удовольствием согласился и до сих пор храню эти берцы в память о том тяжелом переходе.