Борис Пастухов - Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

Наш класс вообще был очень спортивный. Он дал одного чемпиона страны, рекордсмена Юру Говорова (на тяжелейших беговых дистанциях 800 и 1500 метров), нескольких мастеров спорта по гребле. А мы, остальные, перепробовали все – и стрельбу, и бокс, и много еще чего. Но моя душа навсегда была отдана первой любви – легкой атлетике. Сначала средние дистанции, потом длинный спринт – 400 метров и, наконец, метание копья. Так что нет ничего удивительного в том, что я решил поступать в институт физкультуры.

Тут решительно воспротивилась моя мама. Она сказала: сначала настоящая специальность, потом все что хочешь. Это значило, что мне придется поступать в какой-то серьезный институт.

Когда нам выдали аттестаты зрелости, группа наших ребят поехала на Бауманскую, и я поехал с ними. Сначала зашли в строительный институт. Тут нам как-то не понравилось. До энергетического (он тоже неподалеку) надо было ехать на трамвае, а до Бауманского училища можно пешком по переулочкам – совсем недалеко. Пришли в МВТУ [2] МВТУ – Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана. Сегодня – Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана. . Там душевная обстановка, кругом внимание, любезность. У кого что ни спросишь, все объяснят, расскажут и покажут. Я решил дальше никуда не ходить. А что касается специальности, то записался на первый факультет и на первую специальность. Чего выбирать, раз первая – значит, самая лучшая. Так как у меня была серебряная медаль, то мне предстояло только пройти собеседование.

Хотя и про собеседование тоже ходило множество легенд. Говорили, что могут, например, запросто спросить: сколько колонн у Большого театра? Или сколько коней в квадриге (вообще-то раз квадрига, значит – четыре). Все ходили бледные и спрашивали друг у друга: сколько на самом деле этих колонн и коней? Никто не мог ответить уверенно.

Вызвали меня. Зашел в кабинет. Спросили:

– Борис Николаевич Пастухов – это вы?

– Да, я.

– Хотите учиться в МВТУ?

– Хочу.

– Вы зачислены. Желаем успеха! До свидания.

Это был механико-технологический факультет. Вот я и стал там учиться…

Но сперва (до начала занятий) отправился в свой любимый «Балабановский «Артек», теперь уже пионервожатым.

Надо сказать, что из нашей школы в институты поступили все, кто подал документы. Такое, думаю, не часто бывает. Это говорит о прекрасном уровне подготовки, которую дали наши учителя. Один парень поступил в Московское высшее общевойсковое командное военное училище имени Верховного Совета – фамилия его Байдаков. Юра Байдаков. Дослужился до полковника. Жив и постоянно бывает на наших встречах.

А вот этот Кузьмин, в полувоенном френче и блестящих сапогах, которого я круто, по своей методе, воспитывал, он как был изгоем, так и остался. Поступил в Историко-архивный институт (архивный! Да разве это институт?! Срамота! – так мы все в те романтические времена думали) и окончил его. И кем он стал, как вы думаете? О! Вы удивитесь, когда я расскажу…

Прошло много-много лет, и вот однажды вызывают меня на совещание к самому Брежневу… и вот в приемной генерального секретаря я вижу за столом референта… глазам своим не верю – Кузьмин!

Мы обнялись с превеликой радостью. Все время до начала совещания говорили с ним про нашу молодость, про родную любимую школу. Выяснилось, что он нисколько не в обиде на меня за суровые меры воспитательного воздействия. Он даже подарил мне на память несколько книг своего шефа. Причем не простых, а с автографом Леонида Ильича. Где-то они и сейчас у меня дома хранятся на книжных полках.

Карьера у Володи Кузьмина была простая и в то же время удивительная. После окончания института он работал скромнейшим архивариусом в Госархиве. Работал, видимо, хорошо, потому что его со временем взяли в аппарат ЦК КПСС. Там он тоже как-то постепенно выдвинулся и в конце концов стал одним из секретарей Леонида Ильича! Правда, была у него известная и неодолимая русская беда – слишком любил выпить. Все обходилось до тех пор, пока он не перебрал на работе… и упал. С высокого поста его тут же убрали. Что с ним сталось потом, не знаю. На встречи выпускников он не приходит, а телефона и адреса его ни у кого из наших нет.

Но это исключительная судьба. В основном же наши одноклассники-мальчишки выучились на инженеров, инженеров-механиков, конструкторов, и все долго и хорошо работали, а некоторые работают и сейчас.