Алексей Смертин - Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона

Брат перебрался в Москву, отыграв два сезона в барнаульском «Динамо». Столько же там провел и я, после чего последовал его примеру. Ускорили отъезд проблемы с армией.

На повестки из военкомата поначалу не обращал внимания. Не до шуток стало, когда рано утром в дверь позвонили два майора. Один в милицейской форме, другой – в военной. Мама, прильнув к глазку, не растерялась. Шепнула: «Алеша, прячься в шкаф». А визитерам ответила, что сына нет. Вторгаться в дом они не имели права.

Через несколько дней я улетел в Москву. Брат договорился с руководством «Динамо» о просмотре в дубле, который тренировал Адамас Голодец. Если приглянусь – зачислят в команду, и с армией вопрос будет решен.

Полтора месяца жил на базе в Новогорске. На тренировках старался изо всех сил, но быстро понял, что Голодец на меня не рассчитывает. Ему нужны были высокие, мощные, фактурные игроки. Я же со своими скромными габаритами в концепцию Адамаса Соломоновича не вписывался категорически. Да еще получил небольшую травму. Тут звонок отца.

– Как дела, сынок?

– Да не очень, – честно ответил я. – В контрольных матчах выхожу на замену. Не уверен, что в дубле оставят.

– Может, лучше синица в руке?

– Пап, ты о чем?

– Я разговаривал с Сергеем Васютиным. Ждет тебя в «Заре». Там уже Кормильцев, Олежка Мусин… Насчет армии не волнуйся – Васютин обещал помочь с поступлением в институт физкультуры. Обкатаешься в первой лиге, наберешься опыта, да и от нас недалеко. В Москву еще успеешь.

Я положил трубку. Задумался. Грустно было осознавать, что с наскока, как брату, столицу покорить не удалось. В то же время отец предлагал не самый худший вариант.

Барнаульское «Динамо» по итогам прошлого сезона опустилось во вторую лигу. «Заря» удержалась в первой. С армией наконец-то все утрясется. До дома от Ленинск-Кузнецкого – 500 километров. По сибирским меркам – ерунда. К родителям смогу почаще выбираться, и они будут навещать. С Кормильцевым и Мусиным быстрее адаптируюсь в новой команде. Олег – друг детства, вместе занимались в училище олимпийского резерва. Потом он уехал в новокузнецкий «Металлург», оттуда Васютин перетащил в «Зарю».

Вот эти факторы повлияли на мое решение. Собрал вещи, попрощался с Голодцом и 8 марта 1994 года прибыл в Ленинск-Кузнецкий.

Позже Васютин рассказывал, что присмотрел меня и Кормильцева осенью 1993-го в матче «Зари» против барнаульского «Динамо», хотя мы проиграли 0:3. Кормильцев сразу подписал контракт. А я, не подозревая об интересе «Зари», укатил в Москву. Если б не настойчивость отца, неизвестно, как бы все повернулось. Именно он позвонил Васютину.

– Алексей вам не понравился?

– Почему? С удовольствием пригласил бы и его.

– Тогда заберу Лешку из Москвы. Нечего ему в динамовском дубле болтаться.

Через неделю я подписал с «Зарей» контракт. За меня и Кормильцева клуб расплатился с барнаульским «Динамо» двумя вагонами угля. В те годы бартер никого не удивлял. Футболистов выменивали на комбайны, автобусы, видеомагнитофоны, микроволновки и даже мешки сахара.

Ленинск-Кузнецкий – крохотный шахтерский городок. Серый, пыльный, мрачноватый. Единственная отдушина – футбол. Шеститысячник на матчах «Зари» был всегда битком.

К тому же дома очки мы практически не теряли. Играли в веселый, комбинационный футбол, заточенный на атаку, короткий пас, забегания, стеночки. За это «Зарю» прозвали сибирским «Спартаком». Правда, на выезде вся наша прыть куда-то пропадала. Пока пытались плести романтичные кружева, соперник мог смять, затоптать, задавить. Апофеоз – поражение в Санкт-Петербурге от «Локомотива» в июне 1996-го. 0:9!!!

Еще хорошо, что Андрей Рындин пенальти взял, а то счет был бы двузначный. Вышел он на замену после того, как основной вратарь «Зари» Андрей Морев, пропустив за полчаса пять голов, психанул и убежал в раздевалку. В той игре семь мячей забил Варлам Киласония. Один – Дима Сенников, будущий мой приятель по московскому «Локомотиву». Но самым комичным получился девятый гол.

Прострел с фланга, Мусин неудачно подставил ногу, и мяч прошмыгнул в сетку мимо опешившего Рындина. За воротами стоял замененный Сергей Топоров, наш лучший бомбардир. На автогол отреагировал нервным смехом. Мусин чуть с кулаками на него не кинулся.

Домой возвращались с транзитной посадкой в Челябинске. Попали в жуткую грозу. Минут двадцать самолет так швыряло из стороны в сторону, что, казалось, наступает конец света. Обычно стюардессы ходят по салону, успокаивают пассажиров. А тут сами с белыми лицами вжались в кресла, пристегнулись ремнями. Чтоб не слышать криков, я надел наушники, включил плеер, закрыл глаза. Приземлились с четвертой попытки. Возможно, такое испытание нам послали сверху за бездарную игру.