Екатерина Фурцева - «Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР»

Не люблю, когда по утрам меня подкарауливают у входа в министерство. Ко мне без особого труда можно записаться на прием. Можно написать письмо. Оно не останется без внимания. Работа с письмами у меня поставлена четко. Зачем ждать у дверей? На улице же все равно разговора не получится. Обычно выслушиваю наспех и прошу прийти на прием. А когда не вижу утром никого у дверей – немного расстраиваюсь. Ну вот, никому я не нужна. Люблю чувствовать себя нужной людям. Весь смысл моей жизни в этом.

Правильно я догадывалась, что Демичеву от меня что-то нужно. Оказывается, он хочет сделать «рокировку» – поменять местами своего Шауро и моего Воронкова [83] Воронков Константин Васильевич (1911–1984) был заместителем министра культуры СССР в 1970–1978 гг. . Доводы приводил разные, но я им значения не придала. Троянский конь – вот как называется такая «рокировка». Демичев хочет подсунуть мне заместителя, который будет доносить ему о каждом моем шаге и каждом слове. Воронковым я не очень довольна, но за год уже успела убедиться в том, что на него можно положиться. Он, по крайней мере, за моей спиной ни в какие игры играть не станет. И не подведет умышленно. Сказала Демичеву, что на «рокировку» не соглашусь. Неравноценный обмен. Воронков по деловым качествам превосходит Шауро. Кроме того, человек только-только освоился на новой работе. Незачем его дергать. Хотела еще добавить, что он и сам в ЦК не пойдет, но сдержалась. Я бы и сама сейчас не пошла в ЦК. Предложили бы снова стать секретарем – отказалась бы. В ЦК сейчас сложилась невыносимая обстановка. Не работают, только интриги плетут. Никаких нервов не хватит. Я работать привыкла, а не смотреть, кого надо первой сожрать, пока меня не сожрали. Демичев делает вид, будто у него все в порядке, но я же знаю, что это не так. Ему многие из членов Политбюро не могут забыть критики в адрес Сталина. Потому и держат в вечных кандидатах [84] П. Н. Демичев был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС с 1964 по 1988 г., но в состав Политбюро так и не вошел. . А случись что, то сразу отправят Музеем Революции руководить или еще чем-то подобным. Это у нас быстро делается.

Я всегда готова помочь людям. Но не люблю, когда требуют. И нахрапа тоже не люблю. Просьбы надо высказывать деликатно. Плисецкая или Ойстрах никогда не скажут прямо о своих трудностях. Упомянут разок вскользь в разговоре и не будут к этой теме возвращаться. Таким, как они, помогаю охотно. Тем, кто пробует стучать по столу в моем кабинете, указываю на дверь. Некоторые считают, что на Фурцеву можно надавить и она поддастся. Не поддаюсь и никогда не буду. Чем бы мне ни угрожали. В последнее время все чаще угрожают международным скандалом – новая мода. Не люблю, когда у меня пытаются что-то выторговать.

Деятели искусств люди нервные, поэтому отношусь к их выходкам с пониманием. Даю возможность одуматься и извиниться. Но только один раз, чтобы не вошло в привычку давить на Фурцеву. Иногда, правда, приходится идти навстречу и скандалистам. Бывают ситуации, когда отказать невозможно. На днях приходила Пельтцер [85] Пельтцер Татьяна Ивановна (1904–1992) – известная советская актриса. . С порога начала перечислять свои заслуги, а затем спросила, когда я «соизволю» дать ей «народную». Тон был резким, требовательным. Другого бы сразу выставила за дверь. Но Пельтцер по существу была права. Талантливая актриса, полвека на сцене, четверть века в партии, активная общественница, депутат, лауреат. Работает в одном из самых «сложных» театров [86] В Театре Сатиры. . Уж на 65 лет-то надо было дать «народную». Заслужила. Наша ошибка – упустили из виду. А человек ждал, надеялся. Напоила ее чаем, поговорила, успокоила. Прямо обещать не стала, сказала, что мы посоветуемся. Пельтцер извинилась. Нервы, нервы… У всех нервы. У меня тоже нервы. Расстались довольные друг другом.

Иванову [87] Иванов Георгий Александрович (1919–1994) работал начальником Управления театров Министерства культуры СССР в 1970–1976 гг. сделала выговор. Поручила пробежаться по спискам – не забыли ли мы еще о ком-то. На своем опыте знаю, как обидно, когда тебя обходят наградами. Дело не в наградах, а в уважении.

Есть одна актриса, заслуженная, талантливая, которую молва записывает в мои враги. «Фурцева ненавидит Б., не дает ей “народную” и вообще не замечает». «Ненавидит» – слишком сильно сказано. Не за что ненавидеть. А вот то, что стараюсь не замечать, – правда. Есть вещи, которые я не прощаю даже талантливым и заслуженным людям. В самом начале своей министерской карьеры я обратилась к Б. с просьбой о помощи. Я часто прошу мне помочь. Не приказываю, а приглашаю, объясняю, в чем дело, и прошу. Так лучше. В ответ на свою просьбу я услышала от Б.: «Как нагружать, так Симу, а как награждать, так мимо!» Сказано это было грубым, вызывающим тоном. Я не стала высказывать своего недовольства. Просто оборвала разговор и попрощалась. Не выношу хамства. Вместо того чтобы одуматься и попросить прощения за свою грубость, Б. почувствовала себя обиженной. Начала говорить гадости обо мне за моей спиной. Что ж – мимо, так мимо. Награждать ее не собираюсь. С моей стороны это не злопамятство, а неприятие подобного поведения. У всех, кто совершает ошибки, есть возможность их исправить. Только не всегда есть желание [88] Можно предположить, что речь идет о известной советской актрисе театра и кино, театральном режиссере и теоретике искусств Серафиме Германовне Бирман (1890–1976). Получив звание Народной артистки РСФСР в 1946 году, Бирман до конца своей жизни так и не получила звания Народной артистки СССР. .