Дмитрий Гридин: Николай Абрамов. В жизни, в кино, в стихах

На отпевании Николая в траурном зале Петрозаводска священник попенял присутствующим, что слезы их напрасны, что покойный обрел лучшую – загробную жизнь. Все так. Небогато, с вечно неустроенным бытом жил национальный поэт вепсской земли, ютился в каморке городского общежития, где разогревал суп на маленькой почерневшей электроплитке. Но – это была его творческая среда. И в любое свободное время Николай рвался в деревню, там, окашивая траву или поднимая завалившуюся баню, вынашивал планы следующего стихотворного сборника и выступления перед читателями, там – сердце его наполнялось новыми рифмами, новыми проявлениями любви к жизни!.. А с разверзшегося перед усопшим Неба не посыплются к нам на землю, как манна небесная, ненаписанные и непрозвучавшие стихи и песни. Надо ценить талантливых людей чуть-чуть пораньше смерти.

Осыпаются грёзы,

догорают надежды,

только мы в этом мире —

лишь глупцы да невежды.

О любви и печали,

о судьбе и о роке,

над сгоревшей свечою —

плачем грустные строки.

Стихи Николая Абрамова поставили его в ряд выдающихся писателей нашей многонациональной республики и вепсского Белозерья – об этом почетном звании со знанием дела говорил финский писатель Маркку Ниеминен на презентации завершающей серию «Классики карельской литературы» совместной книги Н. Абрамова и Н. Зайцевой «Золотые слова» в декабре 2015 года. «Золотыми словами» удалось поделиться Николаю во время выступления на поэтическом вечере, за месяц до своей кончины…

Слово, что окликало поэта всю его творческую жизнь – и во время первых шагов в журналистике в Подпорожье, и на редакторской работе в газете «Kodima», и в должности сотрудника Национальной библиотеки Карелии, и на Ладвинском берегу Ояти – будет жить на страницах его книг и в памяти читателей, друзей, земляков.

Как-то после волны школьных сочинений по творчеству поэта Николая Абрамова, прокатившейся по школам Подпорожского района, Коля показал мне привезенную из дома крошечную газетную заметку о проведении конкурса на лучший проект его – Николая – прижизненного памятника для установки на родине знаменитого земляка. Тогда мы просто посмеялись над неловкой шуткой газетчиков. Сейчас самое время вспомнить об этом, ведь «нерукотворный памятник» – книги Николая Абрамова – лежат на моем столе.

СТРОКА

Николая я узнала изначально как фотографа «женской красоты» на конкурсе «Мисс Карелия-2003», где я пробовала себя в качестве участницы (мне было 17 лет). Николай – мужчина романтичный и легко теряющий власть над чувствами, поэтому у него часто не срабатывала вспышка или происходил засвет, или он просто не успевал нажимать на спуск, наблюдая за грациозной походкой прекрасных девушек. Пленительных красавиц оказалось сразу очень много в одном месте, девушки из разных регионов Карелии съехались в Петрозаводск с желанием попытать удачу после успехов двух петрозаводчанок: Светланы Королевой, завоевавшей корону «Мисс Россия 2002 и Мисс Европа 2002», и Екатерины Филимоновой, занявшей 2-е место на конкурсе «Краса России – 2002». На конкурсе он заметил меня и, как мужчина, оценил внешние данные и улыбку (я получила титул «Мисс Улыбка»). Он подошел и выразил свое восхищение словами. Я его запомнила, мы обменялись контактами. Затем, долгое время не виделись. Но, произошел счастливый случай: в Комсомолке (МК Петрозаводск) напечатали мой снимок, сделанный во время подготовки к финалу «Мисс Карелия». В университет (я училась на первом курсе в ПетрГУ) пришел корреспондент и взял у меня первое в жизни интервью. Если бы не внимание прессы, то я вряд ли решилась бы еще раз попытать счастье в конкурсе красоты. Через год я решила побороться за титул «Мисс Петрозаводск» и… завоевала первое место! И вот тогда мы вновь встретились с Николаем Абрамовым. Он сделал очень хорошие фотографии и сказал, что хочет взять интервью для газет «Кодима» и «МГ», и очень счастлив, что именно я стала первой. Я согласилась и в намеченный день пришла в редакцию газеты «Кодима», где меня ждал очень теплый прием – у Николая очень щедрая душа. Он был все готов сделать для окружающих его людей, не прося ничего взамен. Все фотографы предлагали купить фотографии, а он их просто подарил и подписал. Затем, я рассказывала, Николай задавал вопросы, записалывал на диктофон. Запомнился вопрос о журнале «Playboy» – о том, буду ли я сниматься для мужского журнала, если мне предложат. Я ответила «нет». Затем мы обсуждали фотографии для статьи и я заметила, что Николай был очень взволнован: голос дрожал, из рук падал карандаш… «Да ведь он совсем другой! Не такой как все! – подумалось мне. Действительно, весь мир он видел по-особенному, как будто впервые, как младенец нетронутый дурным влиянием. Он сказал, что знает вепсский язык, пишет стихи на русском и вепсском и делает переводы с вепсского на русский и наоборот, меня это восхитило. «Истинный вепс, наше национальное достояние, хранитель культуры коренного народа!» – подумала я о Николае. Затем мы встретились уже после входа газеты с интервью, он подарил мне несколько экземпляров. И вновь у него слегка дрожали руки, голос. «Как же он пишет?» – подумала я – «Руки дрожат, все падает, слова теряет. Никак не пойму, он такой всегда? А может, только со мной!» Коля вышел из кабинета под предлогом «за водой для чая». Сотрудник, сидящий за компьютером в этом же редакционном кабинете вдруг обратился ко мне: «Не обращайте внимания, он не всегда такой, просто к нам редко заходит такая красота! «На стене у рабочего места Николая висели фотографии красивых карельских девушек, видимо, сделанные им самим. «Хорошие снимки?» – спросил мужчина. Я кивнула. «Коля – большой поклонник женской красоты, романтик! Сидит, смотрит, любуется. Но именно блондинки – его слабость!» – сказал мужчина. «Коля говорит, что настоящая карелочка должна быть светлая. Не понимает он, как брюнетка может представлять нашу северную республику на международных конкурсах красоты!» Тут Николай вошел в кабинет с полным воды чайником и дрожащими руками вставил вилку в розетку. «Ага! Все понятно! Это я – причина такого волнения! Нужно быть проще, расположить его к себе.» Затем пили чай. Абрамов рассказывал о себе, увлечениях, делился творческими успехами и планами. Конечно, и тогда и сейчас я понимаю, что самое важное для него – это стихотворения, которые останутся с нами навсегда. Шло время… Я устроилась поработать в магазин брендовой одежды на пару летних месяцев. И вот тогда произошла очередная встреча с Николаем, которая мне очень запомнилась. Был август, я в магазине разговаривала с покупателями. Вдруг подбегает моя напарница: «Там мужчина тебя спрашивает. Кто это, Аня?». Я извинилась и подошла к выходу, где стоял Николай. Он был сильно навеселе, запах алкоголя, костра и копченой рыбы ударил мне в нос – перегарчик был «ого-го». Он снял кепку, обнажив растрёпанные волосы, футболка на нем была кое-как заправлена в джинсы – было похоже, что он спал на земле у костра. Я не люблю выпивших, но его мне стало как-то жалко, было в его виде что-то трогательное, благостное даже. «Аня, здравствуй! Мою книгу выпустили!» – произнес Абрамов и протянул маленькую книжку с его именем на обложке. «Вот! А я с рыбалки приехал…» – сказал он с улыбкой… В книжечке на первой странице стояла подпись Николая с пожеланиями. «Там внутри стихотворение, посвященное тебе, Аннушка. Лирическая!» – произнес он – «Хочешь, я прочитаю тебе?» «Спасибо, Николай!» – довольно сухо промолвила я, переполненная разными эмоциями. «…Но, я на работе, это не очень удобно… Может, я вам вечером позвоню?» – попыталась я смягчить разговор. Николай, как настоящий поэт, возвышенный и живущий в мире чувств и эмоций, не смог так просто уйти. «Но я прочитаю, Анна!» – сказал он настойчиво и открыл книжку – «Среди сосен и скал Где бродила красавица Насто…» Кажется, я никогда не краснею, но в тот момент я вся залилась краской, в магазине было много покупателей, директор сидела в своем кабинете, дверь была слегка приоткрыта – было видно, как она что-то писала, посматривая в зал и наблюдая за этой сценой с поэтом, работающие в зале девушки собрались возле кассы и, определенно, тоже следили за происходящим. «Покорили меня, красотою пленили навеки – Ваши волосы цвета осенней не скошенной ржи»: – читал громко и со всей душой Николай, присев вдруг на одно колено. Прервать это я уже не могу… Да и как прервешь такое, если тебе впервые посвятили стихотворение, а читает его сам Автор! Признаюсь, было и неловко и любопытно и радостно одновременно. «Аня…, я тебя люблю!» – неожиданно громко и внятно произнес Николай и порывисто поцеловал мне руку. «Николай, ради Бога, я на работе!» – в оцепенении произнесла я.