Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Вождь бедуинов поспешил подать иск против этого решения армии в Высший суд справедливости Израиля 31, на заседании которого он утверждал, что решение об их изгнании несправедливо, что его племя обретается в этих местах уже не одно десятилетие, а то и столетие и что израильской армии совершенно не нужна эта территория. Однако Шарон сумел убедить судей, что в своих действиях он руководствовался интересами обороноспособности Израиля, и бедуинам не оставалось ничего другого, как покинуть предместья Рафиаха.

Тем временем над головой Арика снова стали собираться тучи: международное давление на Израиль нарастало, продолжение зачистки Газы становилось чревато новыми антиизраильскими резолюциями ООН…

Все кончилось, как всегда, внезапно.

В один из февральских вечеров 1972 года Арик, позволив себе небольшой отпуск, сидел у телевизора и с наслаждением лузгал семечки. Вдруг на телеэкране появилось изображение министра обороны Моше Даяна. Отвечая на вопросы журналиста, Даян сообщил, что операция по зачистке сектора Газа от террора, которой командовал генерал Шарон, успешно завершена. В связи с чем, добавил он, израильская армия меняет тактику своих дейсвий в Газе, а сам этот сектор передается в подчинение Центральному военному округу.

То, что Арик узнал об этом решении правительства и генштаба не непосредственно от Даяна или Бар-Лева, а из телепередачи, было воспринято им как очередной плевок ему в лицо.

И, как вскоре выяснилось, далеко не последний.

В январе 1972 года истек срок пребывания Хаима Бар-Лева на посту начальника генштаба и в феврале на этот пост заступил самый главный недоброжелатель Шарона в армии генерал Давид Элазар по прозвищу Дадо.

Теперь судьба армейской карьеры Шарона был предрешена.

Ничего хорошего от Дадо Арику ждать не приходилось, и все-таки поначалу он надеялся хоть как-то с ним сработаться. Эта надежда усилилась после того, как новый начгенштаба принял целый ряд его идей по укреплению обороноспособности восточного побережья Суэцкого канала. Следуя советам Шарона, генерал Элазар ликвидировал несколько бункеров, входивших в "линию Бар-Лева" и разрешил разместить на Синае танки и мотопехоту так, как Шарон считал нужным.

Воодушевленный этой неожиданной поддержкой Арик даже решился поделиться с Дадо разработанным им втайне планом ведения боевых действий в случае новой израильско-египетской войны. По этому плану израильские танки должны были в заранее подготовленных и тщательно замаскированных местах форсировать Суэц, углубиться на территорию Египта, и в такой ситуации последнему не останется ничего другого, как принять любые израильские условия. Дадо план в целом понравился, а, узнав, что Арик уже начал по собственной инициативе готовить плацдарм для такого прорыва, новый начальник генштаба одобрительно хмыкнул и велел продолжать работы…

Может быть, именно поэтому когда тот же Дадо в мае 1972 года вызвал к себе Шарона и сообщил ему, что он хочет, чтобы Арик, которому в следующем году исполняется 45 лет, ушел на заслуженный отдых, слова начальника генштаба стали Шарона подобно удару обуха по голове.

С формальной точки зрения все было правильно: в 45 лет в ЦАХАЛе было принято уходить на пенсию. И потом, Арик был не единственным, кому предлагалось уйти в отставку – стремясь омолодить армию, Дадо принял решение уволить из нее всех генералов, переваливших через этот рубеж. В отставку уходили генерал Рехаваам Зеэви (Ганди), Авраам Адан (Брен), Мордехай (Мота) Ход, а на их посты заступали более молодые и, как тогда казалось, более перспективные офицеры…

Но Арик был самым молодым из всех вышеназванных генералов, и он искренне (правда, с учетом всех его прежних скандалов и прегрешений, совершенно непонятно на каких основаниях) рассчитывал, что станет следующим начальником генштаба. Решение Дадо казалось ему несправедливым и неокончательным, и он бросился за поддержкой к Моше Даяну. Но Даян неожиданно холодно ответил, что все уже решено, о назначении его начальником генштаба не может быть и речи, и, самое позднее, в январе 1974 года Арик будет отправлен в отставку – если до этого времени не смирится и сам не подаст соответствующего заявления.

Арик не смирился – он добился аудиенции у Голды Меир в надежде объяснить ей, что 45 лет для генерала – это как раз то, что нужно. Он не собирался просить многого – он лишь хотел, чтобы срок его службы продлили до конца 1975 года, а дальше будет видно. Но в кабинете премьер-министра Арик наткнулся на тот же ледяной тон.