Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Присоединение к правому лагерю боевого генерала, да еще такого, как Шарон, могло принести немало дополнительных депутатских мандатов, и Йоси Сапир мгновенно оценил все выгоды предложения Шарона. Спустя несколько дней Сапир и Бегин встретились с Ариэлем Шароном в одном из VIP-кабинетов иерусалимской гостиницы "Царь Давид".

Они заказали коньяк, и Йоси Сапир начал вспоминать о том, как он качал маленького Арика на коленях, а Бегин вдруг припомнил о крепкой дружбе своего отца с дедом Шарона. Понятно, говорили они, что место Арика не среди этих капитулянтов и предателей интересов еврейского народа – нет, его место среди истинных патриотов, последователей Жаботинского, какими были его дед и отец…

В завершение встречи Бегин спросил Шарона, может ли он сообщить журналистам о том, что Арик присоединяется к их партии. Опьяненный ощущением, что у него появились настоящие друзья в политике, Арик кивнул головой. Только потом он понял, что эти два прожженных политических лиса обвели его вокруг пальца, как мальчишку, или, как он потом писал в своих мемуарах, "как лиса Алиса и кот Базилио несмышленыша Буратино". Не пообещав ему ничего конкретного, они получили взамен разрешение Шарона пользоваться его именем в ходе предвыборной кампании. На следующий день все газеты поместили на своих страницах один и тот же заголовок: "Герой Шестидневной войны взвешивает возможность присоединения к Либеральной партии".

"Что ж, туда ему и дорога!" – поджав губы, сказала Голда Меир.

Однако у МАПАЙ тоже был свой Сапир, только не Йоси, а Пинхас. Он тоже когда-то был вхож в дом Шейнерманов, тоже часто участвовал в устраиваемых Верой и Самуилом литературно-музыкальных вечерах и тоже качал маленького Арика на коленях. И прочитав газетные передовицы, министр финансов Пинхас Сапир немедленно позвонил Голде Меир и Моше Даяну и сказал, что им любой ценой нужно задержать Арика в армии.

Понятно, что Пинхасом Сапиром при этом руководили отнюдь не сентиментальные воспоминания о Шейнерманах. Просто, будучи не менее опытным и интуитивно чутким политиком, чем его однофамилец из противоположного лагеря, Пинхас Сапир первым в МАПАЙ понял, какую опасность представляет для социалистов участие Арика в выборах на стороне "Либеральной партии".

В конце концов ему пришлось приложить немалые усилия для того, чтобы убедить в этом Голду Меир и других лидеров МАПАЙ.

– Вспомните хотя бы, сколько людей пришло на похороны его сына, – сказал им Сапир. – А вы знаете, сколько людей гостит у него каждый день дома, узнав, что у него неприятности в армии?! Хотел бы я посмотреть, сколько человек придут к вам домой со словами поддержки, если завтра у вас начнутся неприятности и сколько останутся рядом с вами, если вас погонят в отставку! А значит, Арик – это сила!

Дальше события развивались стремительно.

Голда Меир позвонила Хаиму Бар-Леву. После разговора с ней Бар-Лев позвонил в кадровый отдел ЦАХАЛа, а из кадрового отдела ЦАХАЛа позвонили Ариэлю Шарону и попросили срочно зайти для… получения нового назначения.

Здесь Арику сообщили, что он назначается… "главным офицером ЦАХАЛа по организации лекций за границей": в его задачу будет входить выступление с лекциями и речами в различных уголках земного шара. Нужно сказать, что ни до, ни после такой должности в ЦАХАЛе не было – она была создана специально "под генерала Шарона", чтобы на время выборов отослать его подальше от Израиля.

– Завидую я вам, – почти искренне сказал начальник отдела кадров. – Будете с женой жить за счет армии в пятизвездочных гостиницах, повидаете мир…

А затем, словно невзначай, добавил:

– Кстати, меня просили вам передать, что если вы успешно справитесь с новой должностью и будете соблюдать корпоративную этику, то очень скоро вас ждет новое, весьма значительное повышение по службе.

Под соблюдением "корпоративной этики", разумеется, понимался отказ от каких-либо контактов с прессой…

28 октября 1969 года социалистическая партия МАПАЙ одержала свою очередную победу на выборах. Голда Меир осталась на посту премьера, Моше Даян – на посту министра обороны, Пинхас Сапир стал министром финансов. 15 декабря, после того, как Голда Меир закончила формировать свое новое правительство, генерал Шарон был снова вызван в кадровый отдел ЦАХАЛа, где ему сообщили, что он назначается командующим самым большим – Южным – армейским округом.