После окончания вуза, а Наташа после Псковского педагогического, приняли нас в аспирантуру. Помню, что я плакала, просила не зачислять меня на кафедру общего языкознания, ведь я русист. Но суждено было пройти по этому маршруту – защитилась в 1956 г. и работала по этому направлению в ЛГУ – до 1974 г.
А Наташу принял в свои руки профессор Б. А. Ларин. Он был кумиром не только русаков, но и всех филологов. Красивый, статный, высокообразованный по стандартам индоевропейской школы. Наследовал генетически духовную культуру – он из семьи священнослужителей (кстати, и академик В. В. Виноградов – также).
После разгрома марристов в 1953 г, к которому приложил руку Сталин, как известно, возник дефицит кадров среди лингвистов. Появилась аспирантура, приглашали молодых в эту сферу. Ларин как специалист по истории русского языка принял нескольких аспиранток по этой тематике. И Наташа рискнула. Думаю, что фундаментальной подготовки по этому предмету в Пскове не давали. Тему ей утвердили – «Язык сатирических повестей XVII века». И на протяжении последующих лет работы по диссертации легкий юмор всегда сопровождал ее разговоры по материалу исследования.
В первые годы аспирантуры мы очень сблизились. Наташа часто бывала, и ночевала у меня на ул. Жуковского, в уютной 18-тиметровой комнате. Сколько было важнейших и интимных тем, бесед обо всем. Надо было открыть родные пенаты, близких родственников, места обитания, текущие контакты и проч. А общая линия аспирантских хлопот – зачеты, экзамены, сроки представления частей диссертации и т. д. Да еще мы были активистками. Я была секретарем аспирантского комсомольского бюро. Обе мы были членами партии.
Особые страницы бесед, конечно, касались самого, самого девического – влюбленности, первого большого чувства. Наташа была по уши влюблена в какого-то друга по Гжатску. Он отслужил на флоте. Конечно, был высоким, сильным, рослым. Среди ребят-юношей флот занимал первое место (тогда еще не было военно-десантных войск), и у девушек моряки были самыми модными героями.
Как-то не сложилось с первой любовью, и у меня, и у Наташи. Хотя эта романтика юности остается на всю жизнь в глубокой памяти.
А потом, по ходу «пьесы», мягко, и увлекательно сменился вектор влюбленности. Наташа сдружилась с Риммой Николиной (она тоже была крутой общественник, из семьи первого секретаря горкома г. Луги). Интересы переместились в аспирантское общежитие, в котором в те годы было множество иностранцев. Со всех факультетов Ленинградского университета, в их числе и геологи. Римма вышла замуж на Сашу Игошина, а в его группе учился Франтишек Мрня.
Меня стали приглашать на Новый год в общежитие, я там уже чувствовала себя Золушкой. Веселье, жизнь кипела ключом. Были и поклонники.
Хорошо помню новогоднюю ночь на 1 января 1955 года. Наташа уже была «отдана» Франтишку. видно было по танцам. Она по внешнему складу, да и не только, отражала чисто русскую натуру. Фигура у нее выразительная – с тонкой талией, высокой грудью. Сама гибкая – как Рыба. И ведь Франт – тоже Рыба. Браки в таких парах всегда счастливые. Так и сложилась та ДВОИЦА в год Двойки (1955).
Мне было заметно, насколько поменялись образы героев в представлении Наташи. Франтишек – невысокого роста, кисть руки травмирована, но такой ласковый, внимательный, внутренне светлый, доброжелательный. А к русским особо благосклонный в те послевоенные годы.
И никакие материальные стеснения того времени не могли затмить счастья двух сердец, обрученных навеки своими душами. Это был рубеж нового периода жизни.
Наташе нелегко было начать расставание с родиной, Ленинградом, университетом. Помню ее слёзы и переживания по поводу того, что пришлось сдать в райком партийный билет. Единственно утешали слова Франтишка о том, что через пару лет границы СССР и Чехии будут сняты. Вот такой порыв мечты юношеской царствовал тогда в наших умах.
Так и завершился наш период аспирантуры – сложились молодые семьи. Тут уж простительны задержки по срокам защиты диссертации. Наташа провела защиту уже в Пражском университете. Счастливо сложилась и ее филологическая карьера: она обучала русскому языку чехов. И настолько быстро и талантливо овладела чешским, что создала свою авторскую методику обучения, с учетом тонкостей чешского языка. И до последних дней пользовалась спросом на свои уроки. И не только среди богемистов, но и среди диспетчеров аэропорта.
Наша дружба после аспирантуры продолжалась по всем направлениям. Много фотографий осталось на линии детства – милейшие мордочки Павлика (названного в честь любимого шурина.) и Милана попали в наш альбом. И сколько впечатлений от поездок по миру – Франтишек работал и в Африке, и на Кубе. И Наташа раскрыла все свои материнские таланты любящей супруги, в счастливой межнациональной, славянской семье.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу