Яна Колесинская - Звук натянутой струны. Артист театра «Красный факел» Владимир Лемешонок на сцене и за кулисами

Подрастает Арсений Евгеньевич, ученик пятого класса новосибирской гимназии. Пока он к театру неблагосклонен. После того как дед сводил его на один взрослый спектакль, он изрек: «Вы отняли мое время и ничего не дали взамен». С тех пор от посещения театра отлынивает. Вопрос династии в четвертом поколении остается открытым.

Театральный критик Марина Ильинична Рубина и артист Евгений Семенович Лемешонок, будучи относительно не молодыми родителями, в 1956 году прошлого века в далеком городе Ленинабаде, ныне Худжант, произвели на свет некое чудовище и нарекли его Володей. Оно не только генетически впитало оба родительских таланта, но переплавило их в нечто большее, аналогов чему в природе не наблюдается. Владимир Лемешонок стал пишущим актером – актером-интеллектуалом, склонным актерскую рефлексию преобразовывать в тексты; рекордсменом по количеству театральных премий «Парадиз» и единственным актером, кто стал лауреатом этой премии в номинации «театрально-критическая работа». Одно другому не мешает, в ином заключается конфликтность его личности.

Противоречия, клокотавшие в клетке с двумя тиграми, сформировали его натуру как вместилище совершенно не соединимых для среднего человека качеств. Внешне это вылилось в утонченные черты лица – и под суженной переносицей нашлепку тяжелого крючковатого носа из другого комплекта; стройную подтянутую фигуру, не поддающуюся возрасту, – и обрюзгший характер. А нутро с застывшей глыбой свинца и фамилия с уменьшительно-ласкательным суффиксом совершенно не впрягаются в одну телегу, как конь и трепетная лань. Да ведь и сам театр таков – одновременно и болото, и небо.

Вова Лемешонок с папой. 1956 год. Фото из семейного архива.

…Его отец Евгений Семенович Лемешонок рос в простой рабочей семье: мама Анна Андреевна – продавец в гастрономе, папа Семен Петрович – связист на железной дороге. Родители недоумевали, в кого пошел их сын, в котором, годикам к четырем, нежданно-негаданно обнаружилась одна, но пламенная страсть – выступать на публике. Женя обожал слушать радио, а еще больше пластинки, всё быстро запоминал, и этот объем знаний нужно было предъявить миру. Освоил табуретку и карабкался на нее каждый раз, когда приходили гости. Если в стишках забывались слова, то заменял своими, если кончались выученные тексты, то произносил пространные и не всегда понятные зрителям монологи. Мама глаз с него не сводила, восхищалась: «Арти-ист!». Отец посмеивался. Выбору сына они не препятствовали.

Евгений поступил в студию актерского мастерства при новосибирском ТЮЗе, но сказать свое слово в искусстве не успел. На третьем году обучения, аккурат в 18 лет, его призвали в армию. Заканчивая службу в войсках МВД на Дальнем Востоке, он предвкушал, как вернется в Новосибирск – и сразу на сцену. Но домой попадет только через пять лет. Началась Великая Отечественная Война.

Будущий артист был направлен в военный ансамбль, ездил по фронтам, выступал с патриотическими стихами, поднимал боевой дух солдат. После войны, сияя медалью «За победу над Германией», 27-летний Лемешонок вернулся в ТЮЗ, где его, за отсутствием профессионального опыта и образования, приняли во вспомогательный состав.

Сейчас трудно представить, что в ТЮЗе (ныне «Глобус»), где Лемешонка Первого считают частью своей славной истории, этот огромный человечище выходил на сцену в массовке. На его счету полчища солдат, стражников, слуг, леших, птиц, зверей. Не так уж долго это продолжалось. Сын до сих пор вспоминает, каким уморительным был у Лемешонка-старшего принц Лимон в «Приключениях Чипполино», редко в своей жизни он так смеялся. Это чудо было похлеще огромного зеркального шара, который висел над зрительным залом и мерцал миллионами граней, пуская солнечных зайчиков в полет по стенам и потолку. С тех пор Лемешонку-младшему находиться в зале стало интереснее, чем за кулисами.

И вот начался новый этап карьеры: на сцену твердой поступью вышли партийные деятели. Фактура Лемешонка Первого располагала к ролям первых лиц партийной обоймы. Самой значительной стала роль Дзержинского в спектакле «Именем революции» по Михаилу Шатрову в 1962 году. Но дело не только во внешних данных. «До сих пор стоит перед глазами его генерал. Он был замечателен по сочетанию скупости выразительных средств и глубине содержания», – сказал Владимир Евгеньевич о его работе в военной драме «Соловьиная ночь».