Кира Витальева - 17 лет строго креативного режима. Территория Матфака

– Без проблем! – ответила Юля. И теперь, даже спустя четыре года после получения диплома она так меня и зовёт. Даже когда я у них дома в гостях. Говорит, что привыкла за пять лет.

Всех студентов Матфака я могу распределить на три группы. В первую входят те, с которыми я лично знакома не была. Когда-то наш факультет был самым многочисленным. Только на первый курс принимали более ста человек, а общий факультетский контингент составлял около пятисот. Знать всех было просто не реально. Вторая группа объединяет тех студентов, которых я только учила. Нас связывали преимущественно деловые отношения, и кроме взаимодействия типа «студент—преподаватель» между нами ничего не было.

Наконец, вся оставшаяся часть матфаковцев образует группу, с которыми сложились (иногда помимо деловых) личностные связи. Это – активисты-общественники, в первую очередь – думовцы. Вот последняя категория студентов в этой книге упоминается достаточно часто, потому что речь пойдёт преимущественно о внеучебной работе. Это такой пласт многофакторного влияния на личностное формирование студентов, что говорить о нём можно вечно, как и смотреть на то, как работают другие…

Читать книгу можно с любой страницы. Единственное возможное неудобство связано со специфическими названиями – пояснения и расшифровки находятся в том месте, когда эти слова упоминаются в тексте впервые 1 1 Иллюстрации в книге расположены без всякой системы. .

Нескромность моя не имеет предела, производной и не выражается через элементарные функции.

Я вообще патологически независима и самостоятельна. С одной стороны – это судьба. Родиться в год Огненной Лошади под созвездием Стрельца и получить соответствующее имя – это знаете ли nobles oblig. Или с’est la vie 2 2 Положение обязывает (франц.). Или такова жизнь (франц.) .

Не думаю, что матушка специально подгадывала параметры моего появления на свет. Просто так вышло. Но она внесла и свою лепту: дала возможность ощутить вкус свободы. Делать же этого категорически не следовало при таком отягчающем родовом диагнозе. Несмотря на рок и воспитание, я собой довольна, за что, естественно, маме благодарна.

С детства у меня были выявлены музыкальные и математические способности. Уже значительно позже я обнаружила в себе склонность к стихосложению, писательству, рисованию, научной и просветительской деятельности, а также познанию мудрости.

В 1984 году поступила на математический факультет Пермского государственного педагогического института. И, поскольку имела дело, в основном, с любимой математикой, закончила его с отличием. На заданный как-то кем-то вопрос: «Что ты предпочитаешь? Учить детей или учить математике?» я ответила: «Учить детей математике».

Спустя годы, я всё больше убеждаюсь в своей правоте. Более того, теперь я ещё умею учить «учить детей математике».

С 1988-го начала работать на кафедре методики математики ПГПИ. За более чем 20 лет освоила практически все дисциплины кафедры. По моему твёрдому убеждению – плохих студентов на Матфаке не бывает. В 1999-м была избрана на должность старшего преподавателя и назначена на должность заместителя декана факультета. (И тут началось!..)

Собственно творческая активность стала прорываться у меня ещё в детском саду. И пела я (не только хором), и танцевала (не в хороводе, а прямо тематически поставленный танец на четыре пары «Мы милашки – куклы-неваляшки…»), и даже играла на органоле (детский вариант лёгкого органа на одну клавиатуру). Традиционные стихи к Первомаю или кружение девочек-снежинок на новогоднем утреннике я даже в расчёт не беру.

Туманные воспоминания того времени подтверждают некоторую избыточность моего праздничного творчества. Уже в подготовительной группе я попросила маму, чтобы она поговорила с воспитателями об освобождении меня от роли Лисы в Новый год. Реально – надоело! Дело в том, что я читала с трёх лет и сама разучивала слова для праздников (что стихи, что роли). Со мной не надо было сто пятнадцать раз повторять одно и то же. И это было удобно моим любимым педагогам. Поскольку я была воспитанной девочкой, то самостоятельно возразить им не могла. Пришлось брать в союзницы маму…

В школьный период как-то всё поутихло. То ли тогдашняя система образования не способствовала «разгулу песен и плясок», то ли мне стало не до них. А скорее всего, творческая энергия выплёскивалась на занятиях в музыкальной школе, особенно в хоровом пении. Хотя в пионерских лагерях, конечно, всё возвращалось на круги своя: песни-шлягеры, танцы под советскую эстраду, ну и далее по списку.