Петр Вяземский - Старая записная книжка. Часть 3

На днях был в Pallazzo Pizani (другой Пизани), славящейся картиной Павла Веронеза: семейство Дария у ног молодого Александра. Признаюсь, сердце и глаза мои не лежат к этим картинам из Роллена и нашего московского Черепанова, вероятно, потому, что я в них толку не знаю. Тут же группа Дедала и Икара, одно из первых произведений резца Каковы, а в Pallazzo Treves (бывшему палаццо Emo, если верить Costode) последние произведения Кановы: две статуи Гектора и Аякса; но по другим сведениям, статуи 1808-11 годов, а только куплены были нынешним их хозяином после смерти Кановы.

Treves de Bonfil, банкир из евреев, славится благодетельностью своей к единоверцам и христианам. Тут же в кабинете его много маленьких картин новейших художников, между прочими вид пиаццы зимой, подсыпленной снегом. Видел палаццо герцогини Беррийской. Много исторических достопримечательностей старинных и современных, особенно семейных. Тут древность содержится со вкусом и блеском новейшего времени. Только в Венеции и жить этим пережившим себя величиям и властям. Вольтер в Кандиде своем давно и пророчески указал им этот ночлег. Старик на Schiavoni на свои заработанные деньги купил один из дворцов Giustiniani. В другом палаццо Giustiniani жил Шатобриан на пути в Иерусалим и строго отозвался о Венеции, на что отвечала m-me Renier Michiel, автор книги «Венецианские праздники». Schiavoni-сын сказал мне, что все рассказаное Arsene Houssaye (в брошюрке Voyaqe a Venise) о посещении его в их мастерской, сущая небылица. Этим болтунам французам непременно нужно сочинять и лгать: одной истины для них недостаточно.

Галерея pallazzo Barbarigo (Barbarigo alia terazza) куплена нашим императором. Алексей Перовский также купил здесь богатые произведения, которые после перешли к Дмитрию Бутурлину.

13 сентября. Вчера был в театре S. Samuele. Опера Пуритане и между актами балет Gisella, которые мы сократили прогулкой и мороженым на piazza.

Спектакль кончился около часа пополуночи. Едва ли слушать Рубини и смотреть на Тальони стало бы терпения, но слушать и видеть карикатуры их не по силам. Впрочем, prima-donna недурна. Праздник в церкви S. Zassaria. Вечером музыка и освещение на Riva degli Schiavoni и в боковой улице. Много народа; венецианцы веселятся тихо и чинно: сидят за столиками или расхаживают мерным шагом.

14-е. Опоздал к обедне в греческой церкви. Праздник Воздвижения Креста. Были в храме Santi Giovanni e Paolo. Граф говорит, что это Венецианский пантеон. В одном окне живописные стекла – редкость в Венеции, работы Jerome Mocetto по рисункам B.Vivarini. Гробницы многих дожей: Michel Morosini, Leonard Loredano, Andrea Vendramini etc. Мавзолей Agnes Venier, супруги дожа Antoine Venier. Богатая capella del Rosario – мраморные барельефы. Рядом с храмом гражданская больница, бывшая прежде confrerie de S. Marc. На площадке конная статуя Barthelemi Colleoni, полководца, умершего в 1475 г.

Храм Dei Gesuiti, построенный в прошедшем столетии. Богатство и отделка мраморов изумительные, с инкрустациями. Словно занавесы и ковры, а все мрамор – мраморный ковер у алтаря так обманчив, что примешь его за клеенку, коими постилают у нас полы.

«Le Martyr de S. Laurent» Тициана имел честь служить военной добычей французам от 1797 до 1815 года всеобщей ликвидации. Монумент дожа Pasqual Cicogna, заживо воздвигнувшего себе лучший памятник построением моста di Rialto. Гид сказал мне, что тут похоронен последний дож Manini. Но в путеводителе я не нашел того. Во всяком случае, этот великолепный храм был бы достойной гробницей республики и ее последнего представителя.

Торетти, учитель Кановы, умер в нищете и просил милостыню. Канова ничего ему не завещал. Так, по крайней мере, сказал мне мой Брока. Был в Casa di Ricovero. Более 800 старцев обоего пола (женщин более, нежели мужчин) содержатся здесь на иждивении частных благотворений. Большие залы опрятные, воздух чистый. Капитал около 6 млн. австрийских лир. Жены и мужья, когда те и другие в числе призренных, имеют позволение сходиться только раз в неделю. Но нет опасности, чтобы народонаселение этого заведения размножалось вследствие таковых свиданий: бедные, принимаемые в нем, должны быть не моложе 60 лет. Раз в месяц имеют они позволение выходить со двора. Такой странноприимный дом и в подобном размере был бы везде весьма замечателен, и в особенности в павшей Венеции.

Для павшей Венеции еще очень примечательно, что она едва ли не одна во всей Австрийской империи не принимает в обращение австрийских ассигнаций, а платит все свои повинности чистоганом. Вследствие чего и казна должна рассчитываться с нею одной звонкой монетой. Вот особенное выражение и протест оппозиционного духа.