Владислав Артемов - Алексей Степанов

Первым открыл для живописи удомельские озера И.И. Левитан.

Вслед за ним, уже после его смерти, удомельские места облюбовали его друзья и последователи - художники А.С. Степанов, В.К. Бя- лыницкий-Бируля, С.Ю. Жуковский, Н.П. Богданов-Бельский, А.В. Моравов. Многие их произведения, созданные здесь, такие как Март и Золотая осень Левитана, Лед прошел и Задумчивые дни осени Бялыницкого- Бируля, Плотина Жуковского, являются истинными шедеврами живописи.

В начале XX века всех объединил гостеприимный дом в Гарусове. География расселения художников в округе обширна: Ворониха, Пожинки, Сигово, Островно, Лубен- кино, Бережок, Поддубье, Всесвят- ское, Островки, Роща, Акулово, Мошная Горка и опять Гарусово.

На санях

Дагестанский музей изобразительных искусств, Махачкала

Волки в зимнем лесу. 1900-1910

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Очень много живых впечатлений дали эти места и Степанову, в этих краях он создал множество картин и этюдов. Рядом с охотничьими и анималистическими сюжетами дальнейшее развитие получают у него деревенские темы: встреча стада у околицы, катание на санях зимой, плавание на лодке, переправа через озеро, рыбная ловля. Особое место занимают картины, посвященные семейной жизни Степановых на даче, и среди них портреты дочери. Но, пожалуй, две картины особенно выделяются из всего удомельского цикла своей проникновенностью и поэтичностью. Это Лошади у освещенного окна и Уехали. На обеих картинах изображен га- русовский дом, столь любимый художниками, но с разных сторон. «Гарусовский дом был уютный и теплый, - писал А.А. Мо- равов. - С одной стороны к нему примыкал старый запущенный парк с огромными липами и елями, с другой - засаженный молодыми березами двор, переходящий в заросшие ольхою бескрайние холмистые пустоши, поля, низинные сырые луга».

В картинах полон трепета жизни уютный гарусовский дом. На картине Лошади у освещенного окна со стороны маленького сада перед фасадом хорошо виден мезонин и главный подъезд. На картине Уехали тот же дом изображен со стороны парка. Мезонин с этой стороны едва возвышается над крышей, а его окошко было с другой стороны. Укрытый пеленой пушистого снега дом пронизан щемящей грустью расставания. Кто-то уезжает из усадьбы, стоит у дверей одинокая женская фигура, за замерзшим окном — очертания другой. Бегут лошадки, запряженные цугом, впереди белая, за ней гнедая, из-под копыт летят комья снега. Вот они попали в полосу света от двух светящихся окон, через мгновение и лошади, и седоки скроются, растворятся в вечерней мгле. В этой почти безлюдной сцене так много правды человеческого чувства, что в ней угадывается философская мысль о судьбе России и народа, особенно острая сегодня на фоне нынешнего гарусовского разорения.

Уехали. 1914

Государственная Третьяковская галерея, Москва

С 1920 года Алексей Степанович Степанов начал тяжело болеть. И, несмотря на это, как всякий истинный художник, он сохранял свежесть лирических чувств и тягу к творческой работе. Его последняя картина Качели закончена в 1923 году, накануне смерти.

Качели и одиннадцать других его картин были отправлены в 1923 году на Всемирную выставку в Нью- Йорк. Картина пользовалась большим успехом у публики и была куплена музеем Карнеги. Почти все одиннадцать картин Степанова, посланных на выставку вместе с Качелями, были также приобретены в различные собрания США и остались в Америке.

В самый день смерти А.С. Степанова к нему пришли друзья художники М.В. Нестеров, А.М. Васнецов, А.Е. Архипов, С.А. Виноградов, С.Ю. Жуковский... Желая поддержать и утешить умирающего Степанова, они восторженно, может быть, даже и с некоторым преувеличением отзывались о картине Качели. Всем известно, как чувствительно всякий творческий человек реагирует на похвалы и как охотно им верит, но Алексей Степанович трезво и скромно отвечал: «Нет, нет, уж вы не говорите, уж цену я себе сам знаю». А затем, задумавшись прибавил слова, которые может сказать о себе всякий по-настоящему талантливый человек: «Не все сделано, что хотелось бы сделать».