Наталия Рощина - Загадки истории. Чингисхан

Еще раз подчеркнем, изучить историю монголов крайне затруднительно, если учесть, что вплоть до середины XIII века монголы не знали письменности. Первые тридцать лет великого хана, то есть половина его жизни, тонут во мраке, о них не сохранилось данных. Таким образом, историку приходится обращаться к иностранным источникам или монгольским хроникам, написанным уже после смерти завоевателя.

Информацию об этом герое можно узнать главным образом из трудов восточных хронистов. В первую очередь стоит вспомнить персидского историка Рашид-ад-Дина. В течение двадцати лет он занимал важнейшие посты при монгольских ханах. Его обширный труд, написанный в начале XIV века, основывается на многочисленных монгольских преданиях и составлен из рассказов хранителей и знатоков монгольской старины. Рашид-ад-Дин писал свое сочинение, если так можно выразиться, по горячим следам исторических событий. Ведь он имел доступ в ханские книгохранилища, где пользовался источниками, не дошедшими до нас. Говоря современным языком, он был допущен к закрытой информации – к так называемому «золотому сундуку», семейной реликвии Чингизидов, например, к «Алтан Дебтером» («Книге Золотой династии»).

По сведениям Рашид-ад-Дина, каждый монгол с юных лет тщательно изучал свою родословную, и не было ни одного человека, который не знал бы своего племени и происхождения. Вот только племен и родов было чрезвычайно много, к тому же они непрерывно разделялись, перекочевывали с места на место и снова разделялись. Будучи ханским министром, этот ученый плодотворно использовал имеющийся в его распоряжении материал и сделал его в какой-то мере общедоступным. На страницах его труда постепенно проявляется уже не мифический, а реальный образ Чингисхана. Если углубиться в изложенную Рашид-ад-Дином информацию, часть которой повторяют и большие китайские государственные хроники, уже не получится отмахнуться от образа смелого полководца, стратега, обогнавшего свое время; именно таким – «известным и неизвестным», жестоким и терпимым, дальновидным и преданным своей идее – предстает на страницах сочинения персидского автора могучий Чингисхан.

Вторая хроника, Mongol-un Ni’uca Tobci’an («Сокровенное сказание о монголах»), представляет собой мифологическую генеалогию Чингисхана, эпическое повествование о его царствовании и частично о царствовании Угедэя, его сына и преемника. Она была утеряна, и нам даже неизвестно, на каком языке она была написана (уйгурско-монгольском, китайско-монгольском или каком-нибудь другом). Неизвестно также время ее создания: известный французский востоковед Рене Груссе, изучавший все, что связано с Чингисханом, склоняется к 1252 году, но один из отрывков хроники свидетельствует о том, что она была закончена в год крысы, что соответствует 1240 году. Стоит подчеркнуть, что, как и к «Книге Золотой династии», к тексту «Сокровенного сказания» имели доступ только Чингизиды, чем и объясняется ее название.

Существует предположение, что «Сокровенное сказание» написано одним из ближайших сподвижников Чингисхана (возможно, его приемным сыном Шиги-Хутуху) вскоре после смерти великого завоевателя. Переоценить значение этого труда невозможно, потому что он дает совершенно исключительный взгляд изнутри, взгляд практически непосредственного очевидца событий или, по крайней мере, собеседника очевидцев. Особенно важно это произведение в том, что касается периода, предшествующего великому курултаю 1206 года – событию планетарного масштаба, провозгласившему создание Монгольской империи. Именно Чингисхан, который объединил действительно всех потомков древнего рода «монгол», извлек это почти забытое слово из глубин исторической памяти и назвал им объединенные под его началом народы. Только с этого времени громкое имя монголов и получает распространение, так что даже те племена и народы, которые не имели никакого отношения к изначальным монголам – татары, уйгуры, кипчаки (половцы) и другие – стали называть себя монголами.

Есть у «Сокровенного сказания» и минусы, как это ни странно, напрямую связанные с главным плюсом – монгольским происхождением. Это и почти полное отсутствие датировок, особенно событий XII века – периода становления государства Чингисхана, а также сам характер сочинения – в первую очередь, это все-таки «сказание», а не «история».

Только в XIX веке русский синолог П. И. Кафаров (в монашестве архимандрит Палладий, создатель русско-китайского словаря) перевел текст на русский язык. Ученым была проделана большая работа, требующая исключительной эрудиции. Она открыла путь западным специалистам для новых переводов: для Поля Пеллио (на французский), начатого около 1920 года и, к сожалению, не законченного в связи с его смертью, затем Гаерниша – на немецкий, Козина – на русский и Кливса – на английский, в то время как многие китайские и японские монголоведы отставали – они в то время лишь приступали к изучению текста «Сокровенного сказания».