Майкл Говард - Актер от чистого сердца. Как раскрыть в себе сценический талант

На третьем курсе мы попали к Майклу Говарду. Но вместо того, чтобы репетировать текст (как я делал это раньше), мы стали больше времени уделять импровизации: всячески обыгрывали заданную ситуацию, а не умствовали над ней (ох, как же это слово мне подходило!) и делали разные упражнения, в которых закрывали сценарий, подавали реплику и слушали, что ответит партнер, не всегда представляя, что за этим последует. Мы отвечали прежде, чем взглянуть на следующую строку. Думаю, только тогда я и начал понимать, что такое подтекст и что значит «сосредоточиться». Майкл настаивал на выполнении упражнений на расслабление перед выходом на сцену, на проработке обстоятельств перед началом действия . Как-то раз мы с партнером должны были разыграть этюд «Опаздывающие на паром». И перед самым началом мы выбежали из Школы (она тогда находилась на 46-й улице), пробежались по Бродвею, вернулись (сокурсник держал дверь открытой) и ворвались на сцену, запыхавшись по-настоящему. К счастью, мы были молоды и нам хватило дыхания, чтобы произнести текст.

Важнее всего для меня была возможность чувствовать себя на сцене свободным и воплощать то, что происходило во мне, – мое внутреннее состояние. Для этого пришлось отучиться играть «от головы», поскольку это сковывало, заставляло постоянно анализировать свои действия и слишком критично относиться к себе. Под руководством Майкла дело пошло на лад, и вот однажды, когда мы с партнером отыграли очередную сцену (и не откуда-нибудь, а из «Пигмалиона»!), мне вдруг показалось, что все происходит на самом деле, само собой, несмотря на то что мы много репетировали. Я всем своим существом понял, что значит жить на сцене. После этого Майкл отобрал меня для отчетного спектакля, и по завершении обучения мне даже вручили награду как лучшему актеру – мои первые наручные часы.

Поступив в Колумбийский университет, я продолжал вечерами заниматься с Майклом в его частной студии. Как-то он отвел меня в сторону сказал, что пропустит несколько уроков, поскольку будет ставить пьесу на Бродвее, и предложил заменить его. Предложение, конечно, было лестным, но решился я не сразу: все-таки многие ученики были старше меня. Но вера Майкла в меня позволила мне согласиться. Так я начал преподавать, параллельно занимаясь режиссурой. Майкл научил меня играть, и это помогало лучше понимать актеров, а теперь давал возможность учить других. Вместе эти навыки были большим подспорьем в течение всей моей карьеры.

Позднее, после того как я уже поработал с Маклом на летних гастролях сначала стажером, а потом ассистентом режиссера, для меня было огромной честью пригласить его на главные роли в двух внебродвейских постановках Эжена Ионеско – «Жертвы долга» и «Новый жилец», которые я ставил весной 1964 г. На протяжении всего постановочного процесса он был актером, а я – режиссером, и, кажется, именно тогда я стал по-настоящему взрослым.

Я должен сказать и еще кое-что, личное. Майкл был моим наставником не только в профессии: он и его жена Бетти несколько раз помогали мне, когда не все в моей жизни складывалась гладко. Я «сбежал» из дома (а Говарды жили всего в пяти кварталах от нас) в восемнадцать, в абсурдно взрослом для такого поступка возрасте. Майкл и Бетти меня приютили. И хотя я вернулся домой спустя несколько часов, я знал, что теперь у меня есть и другая семья, которая поддержит меня в трудную минуту.

В моей жизни есть немало людей, которым я благодарен за то, как удивительно сложилась моя театральная судьба. Это Эдвард Олби, ставший продюсером моей первой внебродвейской постановки; Джозеф («Джо») Пэпп, благодаря которому состоялась моя первая шекспировская постановка, который показал мне возможности некоммерческого театра и поддержал мое желание стать художественным руководителем; Джон Хаусман, пригласивший меня на новый факультет Джульярдской школы в качестве руководителя отделения интерпретации, что в конце концов привело к тому, что я более десяти лет возглавлял факультет актерского мастерства. Но больше всего я обязан Майклу, его терпению и пониманию.

В самом начале я сказал, что это мудрая и щедрая книга. Мудрая – потому что показывает методы работы, которые сотни актеров, многие из которых прославились в кино, театре и на телевидении, осваивали под его руководством. Щедрая – потому что книга делится со всеми начинающими и действующими театральными актерами не только секретами техники и мастерства, но и человечностью, увлеченностью и любовью к делу этого замечательного человека.