Кристиан Флаке Лоренц - Сегодня День рождения мира. Воспоминания легендарного немецкого клавишника

Да… А сейчас он принимает меня в комнате, фото которой украсило бы любой каталог из серии «Комфортное жилье». Здесь царят гармония и уют. Затемненные торшеры дарят теплый свет, и я слышу тихую музыку. Оливер Ридель, наш басист, лежит в спортивном костюме на диване и пытается снова заснуть после допроса Тома о гостях. Я не думаю, чтобы у Олли тут могли быть гости. Но, естественно, не могу этого знать точно. К сожалению, я вообще практически ничего о нем не знаю. По крайней мере, понятия не имею, о чем он думает, и редко слышу, чтобы он что-то говорил. Утверждают, что замкнутость – отличительная черта басистов. Вроде бы они примитивны и именно поэтому могут стоически, часами, играть одну и ту же тему. Но Оливер все-таки слишком нетерпелив для такой монотонности. И это хорошо, потому что на репетициях у него всегда находятся новые идеи, которые не приходят в голову никому из нас. Воплощаем мы их в жизнь или нет – это уже другая история.

Я загружаю себе в чашку две ложки кофе и собираюсь включить чайник, но вода еще достаточно горячая. Проливаю воду на скатерть. А потом – и молоко, так как неудачно открыл тетрапак [10] Тетрапак – фигурная упаковка, выпускаемая шведской компанией Tetra Pak . – Примеч. ред. . Мне стыдно, потому что костюмерная Пауля выглядит как после хорошей уборки.

Я снова тихо возвращаюсь в свою костюмерную. Один из ассистентов нашей группы приклеил на ее двери записку с моим именем. В коридоре можно увидеть множество подобных наклеек. По ним можно узнать, где находится сцена, где – кафе, а где – служебный офис. После каждого концерта их снимают. Все надписи сделаны на английском языке, и когда-то мне пришлось выучить все эти незнакомые слова.

Когда я впервые увидел указательный знак Wardrobe («Гардеробная», англ.), удивился. Начало слова war (война, англ.) как нельзя лучше описывало то, что иногда происходит в гардеробной после неудачного концерта. Мы кричим друг на друга, и бывает, что при этом даже что-то или кто-то падает! Впрочем, и у других групп происходит такое, и тоже в Wardrobe. Например, у Coldplay [11] Coldplay – британская рок-группа, играющая альтернативный рок как антитезу рок-мейнстриму. – Примеч. ред. , хотя это тактичные и спокойные музыканты…

Я возвращаюсь в свою костюмерную, снова сажусь на диван и дергаю замок на молнии куртки. Она по-прежнему не открывается. Мой взгляд падает на настенные часы. За каждый час компания, предоставляющая нам в аренду помещения, берет по одному евро. После каждого концерта мы спешим покинуть наши временные пристанища. Том всегда развешивает в них часы. Они должны быть у всех на виду. Но не потому, чтобы мы считали евро, выплачиваемые за аренду. А для того, чтобы не опоздать на концерт. Однажды все наши часы остановились, потому что в долгом пути батарейки в них разрядились. И в тот день мы едва не опоздали. Еще немного – и не вышли бы вовремя на сцену. Но, вообще, мы почти всегда умудряемся начинать концерт минута в минуту. В этом плане мы не панки, а, скорее, пунктуальные немецкие служащие.

Почти все музыканты, которых я знаю, играли одновременно в нескольких группах и, соответственно, осваивали сразу несколько совершенно разных музыкальных направлений. Я тоже этого не избежал: бывало и так, что в один день участвовал в нескольких концертах с разными коллективами.

Недавно созданная группа всегда бывает интересной. Когда мои коллеги что-то замышляют с новыми людьми, я всегда радуюсь и в то же время немного обижаюсь на них. Почему они не спрашивают меня, хочу ли я тоже в этом участвовать? Когда Пауль пришел в Die Firma [12] Die Firma – немецкая рок-группа, образованная во времена ГДР. – Примеч. ред. (так называлась одна группа), мне настолько понравилась их музыка, что я часто ездил с ними на концерты. Нет, я не играл там, а просто с удовольствием их слушал. Это была как бы мужская тусовка. Только она проходила без секса. Главное, чтобы в автобусе имелось свободное место. В этой группе подход к музыке был абсолютно другим. Что в нем казалось важным – сейчас уже никого не интересует. Тогда мою веселую песню Geplimper («Плюшевый мишка», нем. ) никто не хотел слушать. Но если бы я хотел работать с ними, я должен был бы играть в брутальной манере, с чувством свалившейся на меня тяжести. То есть пойти против своей натуры.

Когда я с друзьями основал свою новую группу, Пауль приходил на некоторые наши концерты. В качестве гостя. А немногим позже тоже играл с нами, но вскоре ушел.