Оззи Осборн - Оззи. Автобиография без цензуры

Сейчас я понимаю, что отец был немного ипохондриком. Может, у меня это именно от него. Папу всё время беспокоила нога, он постоянно ее забинтовывал, но к врачу его было не загнать. Он бы скорее умер, чем обратился к специалисту. Врачи приводили отца в ужас, как и многих людей его возраста. И он никогда не брал отгулы. Если бы папа заболел и остался дома, это значило бы, что пора звать гробовщика.

Что у меня точно не от отца, так это склонность к зависимостям. Отец пропускал несколько кружек пива, но никогда не напивался. Больше всего ему нравилось пиво «Mackeson Stout». Он ходил в клуб для работяг потусоваться с парнями с завода и приходил домой, напевая «Show Me the Way to Go Home». И всё. Никогда не видел, чтобы он валялся на полу, обмочил штаны или блевал. Ему просто становилось хорошо и весело. Иногда по воскресеньям я шел с отцом в паб, а потом играл на улице и слушал через дверь, как он во весь голос горланит. И я думал, черт возьми, должно быть тот лимонад, который папа пьет, просто потрясающий… У меня было невероятное воображение. Много лет мне было интересно, какое же пиво на вкус, пока я его наконец не попробовал и не подумал – что это, на хрен, за дерьмо? Не может быть, чтобы папа такое пил! Но потом понял в чем дело. Я обожал всё, что меняет мое состояние, поэтому к восемнадцати годам мог влить в себя пинту [4] 1 английская пинта = 0,57 литра. пива за пять секунд.

В нашей семье любили петь все, а не только папа, будучи навеселе. Мама и сестры тоже. Джина приходила домой с записями Чака Берри и Элвиса Пресли, женщины их разучивали и устраивали маленький субботний концерт. Однажды мои сестры даже разучили несколько мелодий The Everly Brothers. Впервые в жизни я выступал как раз на таком семейном концерте Осборнов – пел песню Клиффа Ричарда «Living Doll», которую услышал по радио. Но в то время я даже не помышлял о карьере певца, об этом и речи быть не могло. Насколько я знал, единственный способ заработать хоть сколько-то денег – пойти работать на завод, как и все в Астоне. Или ограбить долбаный банк.

Этот вариант я точно не исключал.

Преступления пришли в мою жизнь естественно и непринужденно. У меня даже был сообщник – паренек с моей улицы по имени Патрик Мерфи. И Мерфи, и Осборны были жесткими ребятами, хотя дети семейства Мерфи были настоящими католиками и ходили в другую школу. Мы с Пэтом начинали с воровства яблок. Но не продавали их, – просто жрали, потому что были вечно голодные. Но частенько попадалось какое-нибудь гнилое, и нас проносило несколько дней подряд. Недалеко от нашего дома была Тринити-роуд, от которой шла улица пониже, так что можно было просто прислониться к стене, задрать футболку и насыпать в нее яблок с деревьев, которые росли внизу. Однажды, когда я стоял на стене, как чертов беременный яблочный контрабандист, владелец этой земли спустил с цепи двух немецких овчарок. Они набросились на меня сзади, и я упал со стены головой вниз прямо в сад, да так неудачно, что через несколько секунд один глаз у меня раздулся и заплыл. Отец чертовски взбесился, когда я в таком виде явился домой. Потом была больница, где врач тоже задал мне трепку.

Но нас с Пэтом это не остановило.

После яблок мы перешли к «зачистке» парковочных автоматов. Потом дело долшло до мелких краж. У моих предков было шестеро детей и не много денег, а в таком отчаянном положении ради того, чтобы хоть немного набить живот, пойдешь на всё. Я не горжусь этим, но я и не один из тех парней, которые говорят: «Ой, у меня теперь всё хорошо, у меня куча денег, давайте не будем ворошить прошлое».

Именно мое прошлое сделало меня таким, какой я есть.

Потом мы замутили еще одну тему: встали у стадиона «Астон Вилла» во время матча и брали с фанатов по полшиллинга за то, чтобы «присмотреть» за их машиной. В то время все оставляли машины незапертыми, так что во время матча мы забирались в них и безобразничали. Иногда пытались дополнительно заработать мытьем этих машин. Это был блестящий план, пока как-то раз мы не решили вымыть машину одного несчастного придурка проволочной щеткой. Когда мы закончили, с машины слезла половина краски. Увидев результат, чувак реально охренел.

Я не был плохим парнем, но очень хотел им быть. Я был обычным подростком и хотел, чтобы меня приняли наконец в одну из уличных шаек. Помню, у нас были клевые игры. Мы играли в войнушку, ребята с одной улицы против ребят с другой, бросались друг в друга камнями, а вместо щитов у нас были мусорные ведра, и мы изображали битву греков против римлян. Было весело, пока одному парню не попали камнем в лицо, и его не увезли в неотложку, потому что из глазницы хлестала кровь. Еще мы мастерили бомбы из подручных материалов: берешь кучу дешевых хлопушек, высыпаешь из них порох, сплющиваешь один конец медной трубки, прокручиваешь в середине отверстие, наполняешь ее порохом, загибаешь второй конец, затем берешь фитиль из одной хлопушки и вставляешь в отверстие. А потом нужно просто поднести спичку к фитилю и на хрен свалить оттуда, да побыстрее.