Анджелина Джоли - Мои путевые записи

Лагеря в районах, пострадавших от войны, определенно нуждаются в большем финансировании.

Я сижу здесь, пишу эти строки, и мне трудно поверить, что завтра я уезжаю из Сьерра-Леоне.

Я на борту самолета, вылетающего из Фритауна, Сьерра-Леоне, в Кот-д'Ивуар, где я должна буду провести одну ночь.

Сама не знаю, какие чувства испытываю.

В самолете я познакомилась с женщиной, которая путешествует со своей дочерью. Она поблагодарила меня за то, что я приехала в их страну. «Нам очень приятно, что кто-то о нас думает». Она работает с УВКБ ООН и так же была в Гвинее.

Я хотела поблагодарить ее за ее мужество. Я хотела поблагодарить эту страну за то, что она приняла меня и позволила узнать так много нового о ней и ее удивительных людях.

Но я не могла говорить. Я боялась, что не смогу сдержать слез.

Когда я уезжала из Сьерра-Леоне, люди говорили мне: «Пожалуйста, оставайся на связи. Мы надеемся, что ты не забудешь о нас». Это было сказано с улыбками, дружелюбно. Конечно, я никогда не забуду, но многие забывают.

Во всем мире так много мест, где нужна помощь. Я даже была удивлена, услышав о проблемах в Эфиопии. Я обрадовалась, когда узнала, что ситуация в этой стране улучшилась. Я думала, что самое плохое осталось позади, потому что несколько лет назад по всему миру прошло много новостей об улучшении положения. Увеличились объемы финансовой помощи и осведомленность людей во всем мире о ситуации в Эфиопии. А потом оказалось, что все это только иллюзия, которая исчезла в одно мгновение. Я повторяю про себя: то, что мы не слышим и не знаем о проблемах, не означает их отсутствие. Судя по всему, в мире происходит куда больше критических событий, чем те, о которых нам сообщают.

Нам следует смотреть глубже и внимательнее, догадываться о чем-то самим…

В чем заключается проблема?

Чем мы можем помочь ее разрешению?

Когда мы сошли с самолета, пилот сказал, что в Конакри, столице Гвинеи, произошел мощный взрыв.

Случайность или нападение? Пока непонятно.

Многие люди на самолете сами из Конакри. Их предупреждали о возможном теракте.

Только секунду назад мы увлеченно разговаривали и были рады благополучному приземлению, но вдруг в салоне воцарилось молчание. Пассажиры начали медленно выходить из самолета.

Я стою в очереди на паспортном контроле. Многие разговаривают по своим мобильным телефонам. Не совсем понимаю, о чем говорят, поскольку недостаточно хорошо знаю французский. Но по взволнованной интонации можно догадаться, что обсуждают что-то важное.

Наконец сделали объявления, что произошел несчастный случай — взрыв на складе военной амуниции.

Человеческих жертв, кажется, нет.

Несколько часов спустя я осталась одна. Меня тошнит. Не знаю, может быть, потому что я съела что-нибудь плохое, или потому что я расстроена.

Из отеля я сразу позвонила домой, но сработал автоответчик. Я оставила сообщение, а потом заплакала. Ничего не могу с собой поделать. Минутная слабость.

Меня очень беспокоит все, что я видела. И я подумала, что если я так напугана, то что же творится в душах всех этих храбрых женщин, которых война заставила покинуть собственные дома. Некоторые из них не видели своих мужей и детей многие годы. У меня перед глазами стоят их добрые, но такие грустные лица.

Я вспомнила того маленького мальчика с милым лицом, который получил тяжелые спинно-мозговые ранения. Он больше никогда не будет ходить. Я отдыхаю в уютном отеле, а он остался в углу на том грязном полу.

Я ни разу не плакала за то время, когда была в Сьерра-Леоне. Сегодня я, кажется, буду плакать всю ночь.

Уже завтра я увижу новые лица. Завтра я должна буду сделать еще больше. Сегодня вечером я больше не хочу продолжать свой дневник. Я не хочу больше. Я ужасно себя чувствую.

Я на пути в Цюрих, в Швейцарию. Моя следующая остановка в Танзании, но я не могу полететь туда из Кот-д'Ивуар напрямую, поэтому останусь в Цюрихе еще на две ночи. Мы прошли, наверное, пять охранных пунктов. Чемоданы каждого пассажира проверялись и просвечивались около взлетно-посадочной полосы. Людей сканировали металлоискателями. Интересно, о чем так беспокоится охрана?

В Цюрихе я остановилась в Долдер Гранд Отель на берегу озера. Здесь пахнет апельсинами и ванилью. Идет снег.

Я увидела молодого парня в лобби и подумала о грязном африканском мальчике, несшем на голове воду, вспотевшем и изо всех сил старавшемся сохранить равновесие.