Николаус Белов - Я был адъютантом Гитлера

Оба следующих дня Гитлер провел совсем уединенно. Все встречи устраивал только в своих личных апартаментах, чего прежде я за ним не наблюдал. Появлялся лишь за обеденным столом.

Это придавало атмосфере в Имперской канцелярии что-то зловещее. Из-за общей неосведомленности о происходящем все чувствовали себя какими-то скованными, ощущали тревогу и страх. В этот день, 25 января, первый день крупного кризиса, Хоссбах стал важнейшим собеседником Гитлера и непрерывно находился при нем. Мне это казалось само собою разумеющимся и правильным, ибо Хоссбах еще с 1934 г. был советником Гитлера по всем вопросам сухопутных войск и руководства вооруженными силами в целом. Он знал и все события, и всех лиц. Ему были известны все мысли фюрера по военным вопросам. Время от времени посещал Гитлера и Геринг. Мы смотрели на эти визиты с недовольством, ибо его критическое отношение к сухопутным войскам не было для нас тайной, как и его тщеславное желание занять место Бломберга. Но мы знали, что благодаря Хоссбаху представительство сухопутных войск находится в хороших руках. Гитлер нередко следовал его советам и считался с его точкой зрения. День прошел для нас, непосвященных, в большом напряжении. Об обсуждавшемся за закрытыми дверями мы так ничего и не узнали.

Только 26 января нам стало известно о тех роковых событиях, которые вызвала вторичная женитьба Бломберга. Имея такую жену, фельдмаршал никоим образом на своем посту оставаться не мог. Гитлер поручил Герингу поехать к Бломбергу и спросить его, что он сам думает по этому поводу. По сообщениям Геринга, содержание полицейского документа ошеломило фельдмаршала и он уже стал было раздумывать, не расстаться ли с женой. В противном случае, как пояснил Геринг, ему придется отказаться от занимаемой должности. Но Бломберг и от своей отставки, и от развода отказался. С этим известием Геринг вернулся к Гитлеру. Стало ясно: Бломберг должен уйти.

Я был согласен с Акселем Бломбергом и Бем-Теттельбахом, что до бракосочетания фельдмаршал о прошлом своей жены ничего не знал. Иначе на такой брак он никогда бы не решился. Нам было очевидно: эта женщина свое прошлое от него скрыла. Но ошибкой Бломберга было то, что при своей эксклюзивной должности имперского военного министра сам он до женитьбы не разобрался как следует в подробностях прошлой жизни своей будущей супруги.

Главными советчиками Гитлера в деле Бломберга являлись Геринг и Хоссбах, которые были едины в своей позиции против фельдмаршала. Геринг стремился заполучить его пост, а Хоссбах желал, чтобы пост этот занял Фрич. Оба хорошо знали Гитлера и умели на него влиять. Но влияние каждого из них на фюрера было неодинаково.

Само собою разумеется, Гитлер больше прислушивался к Герингу, чем к Хоссбаху. Сам фельдмаршал упрекал обоих в нетоварищеском поведении. Аксель Бломберг сказал мне с большой горечью, что ни тот, ни другой с самого начала не предприняли ни одной попытки вступиться за его отца и помочь ему незаметно исправить свою ошибку. Обвинение же в недостойном поступке могло быть выдвинуто только в том случае, если бы он вступил в этот брак, заранее зная о предыдущей жизни своей новой жены. Но у отца не было возможности проверить данные, содержавшиеся в компрометирующем его документе.

Аксель считал, что Геринг и Главное командование сухопутных войск захотели вынести отцу приговор.

Точку зрения сына по-человечески можно было вполне понять. Но по государственным соображениям Хоссбах имел все основания действовать в истории с Бломбергом именно так. Он знал положительное отношение Гитлера к офицерскому корпусу и должен был сделать все для того, чтобы в моральном отношении ни на одного высокопоставленного офицера не легло бы никакого пятна позора. Но сколь необходимо было попытаться урегулировать все это тактично, показывало дело Фрича.

После того как вопрос об отставке Бломберга был решен, само собой разумеющимся для Хоссбаха являлось то, что его преемником станет Фрич. Поначалу и Гитлер тоже склонялся к такой точке зрения. Но затем он вытащил на свет Божий документ, который имелся еще с давних пор. Этот документ якобы доказывал противозаконные гомосексуальные извращения Фрича. Гитлер аргументировал происходящее так: если Бломберг столь провинился в выборе жены, он, фюрер, должен отсюда сделать вывод, что и выдвинутые против Фрича обвинения тоже верны, а потому видит себя вынужденным провести расследование.