Томас эдвард Лоуренс - Семь столпов мудрости

– Наконец-то нам в самом деле прислали настоящий аэроплан. Ведь эти штуки были лишь его жеребятами.

Еще не наступила ночь, как слух о нем достиг холмов Джебель-Друза и долин Хаурана.

С аэропланом прибыл сам Бортон, чтобы договориться о помощи. Мы беседовали с ним, в то время как наши люди вытаскивали из корпуса самолета и сеток для бомб целую тонну бензина, нефть и запасные части для истребителей, чай, сахар и довольствие для наших людей, письма, телеграммы агентства Рейтер и всякие медикаменты для нас. Затем в ранних сумерках огромный самолет поднялся в воздух и направился в Рамлу с согласованной программой ночной бомбардировки Дераа и Мафрака, чтобы завершить развал железнодорожного движения, начало которому положил наш пироксилин.

Мы, со своей стороны, не должны были ослаблять своего нажима на неприятеля при помощи пироксилина. Алленби поручил нам тревожить и сдерживать Четвертую турецкую армию, пока Чейтор не вытеснит ее из Аммана, и отрезать ей пути к отступлению 96. Это отступление являлось лишь вопросом дней; мы решили, что на следующей неделе поднимаем восстание на равнинах между нами и Дамаском. Поэтому Фейсал решил присоединить к нашей колонне людей племени руалла, которых привел Нури Шаалан из Азрака, с верблюдами. Тем самым наши силы увеличивались до четырех тысяч человек, из которых свыше трех четвертей являлись партизанами. На последних вполне можно было положиться, так как Нури, суровый, молчаливый, не останавливающийся ни перед чем старик, держал свое племя в ежовых рукавицах.

Каждую минуту люди подъезжали и присоединялись к нам. Отважные юноши бежали пешком, чтобы примкнуть к рядам наших людей.

К полудню мы вступили на засаженные арбузами поля. Солдаты разбежались по ним, пока мы осматривали железнодорожное полотно, покинутое и безлюдное, дрожащее в лучах знойного солнца. Когда мы наблюдали за ним, прошел поезд. Лишь прошлой ночью полотно было восстановлено, и это был только третий поезд. Дикой ордой, растянувшейся на две мили, мы двинулись, не встретив сопротивления, к железнодорожной линии и начали поспешно взрывать рельсы. Все, у кого имелось взрывчатое вещество, использовали его каждый по своему усмотрению. Сотни наших новичков были полны рвения, и, хотя работой никто не руководил, разрушения достигли больших размеров.

Очевидно, наше возвращение привело в изумление и сбило неприятеля с толку. Мы должны были полностью использовать этот случай. Я подошел к Нури Шаалану, Ауде и Талалу и спросил, что предпринимает каждый из них. Энергичный Талал решил атаковать Эзраа, крупное хлебное депо на севере; Ауда – Хирбет-эль-Газале, ближайшую станцию на юге; Нури же хотел устремиться со своими людьми по главной дороге к Дераа.

Все три предложения были хороши. Шейхи разошлись, чтобы заняться их осуществлением. Я же со своей охраной поскакал с такой быстротой, что на заре мы вступили в деревню Шейх-Саад.

Ночные отряды вернулись с богатой добычей. Эзраа находилась в слабых руках алжирского эмира Абд эль-Кадера, в распоряжении которого были лишь его наймиты, несколько добровольцев и немного войск.

Мы медленно продвигались под градом пулеметный пуль, барабанивших по нашей броне, когда из-за железнодорожного полотна кто-то кинул в нас ручную гранату.

Это новое обстоятельство сделало невыполнимым мой план проникновения под мост. Наш автомобиль не мог бы устоять против разрывов гранат. Поэтому мы отступили, решив повторить попытку после наступления темноты.

В Ум-эль-Сурабе мы выяснили, что Насир хочет еще раз расположиться лагерем в Умтайе. Его намерение мне очень понравилось, и мы отправились туда, тем самым создавая себе уважительную причину, чтобы этой ночью не атаковать железную дорогу. Вместо этого мы сидели и делились воспоминаниями, ожидая полуночи, когда самолет «хандли-пейдж» приступит к бомбардировке станции Мафрак. Полночь наступила, и мы услышали взрывы одной стофунтовой бомбы за другой, продолжавшиеся, пока станция не запылала и стрельба турок не смолкла.

Всю ночь и следующий день пожар товарных вагонов разгорался все ярче. Он служил доказательством беспорядка в стране турок, о котором арабы рассказывали со вчерашнего дня. Они говорили, что Четвертая армия турок откатывается от Аммана беспорядочной толпой.

Мы созвали совет. Наша деятельность против Четвертой армии была закончена. Жалкие остатки ее, ускользнувшие от арабов, могли бы добраться до Дераа безоружными беглецами. Сейчас мы должны были приложить старания к тому, чтобы вынудить Дераа как можно скорее эвакуироваться, и тем самым помешать туркам составить арьергард из беглецов. Я предложил выступить в поход на север, миновать