Гарри Каспаров - Шахматы как модель жизни

Мы уже рассматривали примеры, когда плохая стратегия приводит к успеху благодаря хорошей тактике, и наоборот.

Знание причин победы не менее важно, чем понимание причин поражения. Сомнения в закономерности достигнутого успеха заставляют нас искать ответы на всё новые и новые вопросы «почему?». По отношению к причинам нашего успеха нужно сохранять жесткую объективность, иначе мы неизбежно придем к застою.

Как известно, ничто не учит шахматиста так хорошо, как анализ причин своих поражений. Но я хочу уточнить это, безусловно, верное утверждение. Исследовать необходимо и ситуацию, когда можно было усилить позицию, но вы прошли мимо этого. Любая упущенная вами возможность сыграть лучше даже в ничейной или с трудом выигранной партии — это ваш проигрыш. Вот почему надо снова и снова возвращаться к собственным промахам, независимо от исхода поединка.

Мы часто говорим об ошибке «анализа по результату». Для такого анализа характерны рассуждения типа: «поскольку белые выиграли, они играли лучше и одержали заслуженную победу», или «план черных был ошибочным, потому что они проиграли». Чрезвычайно трудно избежать подобных суждений, так как мы уже знаем результат партии, когда приступаем к ее анализу. Каждый ход победителя выглядит немного лучше, ведь нам известно, что его замысел увенчался успехом. В эту ловушку попадали даже такие великие шахматные авторы, как Тарраш и Нимцович. Они хотели, чтобы комментируемые ими шахматные партии подтверждали их теории и служили наглядной иллюстрацией выводов, к которым они уже пришли.

За пятьдесят лет до того, как неумолимая объективность компьютерного анализа помогла шахматистам решить проблему «анализа по результату», мой учитель Ботвинник разработал систему, предназначенную для той же цели. Он глубоко проанализировал все свои важнейшие партии и опубликовал результаты анализа, сделав их доступными для проверки и критики. Угроза нелицеприятной критики была сильнее, чем его желание выглядеть непогрешимым, поэтому в своих примечаниях к шахматным партиям он старался быть как можно более беспристрастным.

Признаться, мне следовало бы лучше помнить этот урок Ботвинника, когда я в конце 90-х годов приступил к работе над серией книг по новейшей истории шахмат. По ряду объективных и субъективных причин первый том серии «Мои великие предшественники» был издан без достаточного внимания к возможной критике со стороны шахматного сообщества.

Первый том вышел в свет весной 2003 года. Мой подробный анализ шахматной карьеры первых четырех чемпионов мира и их главных соперников вскоре подвергся критике со стороны тысяч шахматистов по всему миру. Тысячи мощных шахматных компьютеров тщательно анализировали каждый ход, каждую строку моих комментариев. Благодаря Интернету найденные ошибки быстро стали известны всему шахматному миру, а их количество стало холодным душем для моего самолюбия.

Я выдержал этот удар так, что, думаю, Ботвинник мог бы гордиться своим бывшим учеником. Мы вместе с Дмитрием Плисецким провели собственный анализ замечаний и внесли исправления в текст для следующих изданий книги. К примеру, бразильское издание, увидевшее свет год спустя, было значительно более точным, чем первое русское. Мы стали работать гораздо тщательнее, и каждый следующий том был в этом отношении лучше предыдущего. Когда в начале 2006 года появился пятый том, посвященный Карпову и Корчному, я не без гордости отметил, что огромная армия потенциальных критиков на сей раз вела себя на удивление тихо.

Улучшение качества никогда не произошло бы без готовности принимать и учитывать критику. Я воспринял ее как вызов, а не как личное оскорбление. В течение двадцати лет пребывания на вершине мировых шахмат я находился под перекрестным огнем похвалы и порицания. Всегда есть искушение принимать первое и отметать второе. Но мы должны бороться с избыточным самолюбием и защитным инстинктом, понимая, что разумная критика конструктивна и ее можно использовать как ценный ресурс. В этой борьбе не всегда удается победить, но жизненно важно понимать, что она необходима.

В стремлении избежать критики или отмахнуться от нее кроется большая опасность. Это справедливо не только для отдельных людей, но и для целых корпораций, и для государственных структур. Компания, не реагирующая на требования и запросы потребителей, неизбежно потерпит крах. Правительство действительно представляет интересы общества лишь в том случае, если может реагировать на критику и совершенствовать методы своей работы.