Гарри Каспаров - Шахматы как модель жизни

Этот опыт приспособления к ситуации под обстрелом противника оказался для меня чрезвычайно полезным, когда через год мне пришлось делать то же самое в куда менее благоприятной обстановке матча на первенство мира с Карповым.

Всякий, кто знаком с эволюционной теорией Дарвина, знает, что неспособность адаптироваться к условиям окружающей среды почти всегда чревата тяжкими последствиями.

Поучительна история знаменитой «Британской энциклопедии», случившаяся уже в компьютерную эпоху. Первой ошибкой этого, пожалуй, самого известного бренда среди справочных изданий было слишком запоздалое решение о выпуске своей продукции на компакт-дисках. «Разве кто-нибудь пожелает заменить красивые книги на электронную версию?» — думали издатели энциклопедии (теперь-то известно, что этого желали почти все ее читатели!). Заминка позволила конкурентам — энциклопедии Microsoft Encarta и другим — захватить огромную долю рынка, в то время как продажи печатных версий энциклопедий сократились до минимума.

Затем наступила эра Интернета, обещавшая море читателей по всему миру. И все делились своим контентом бесплатно, компенсируя это рекламой, а «Британская энциклопедия» традиционно взимала плату за доступ к своим ресурсам. Естественно, что дела у нее складывались неважно. Спустя несколько лет «Энциклопедия» наконец сделала свой контент тоже бесплатным, но как раз в этот момент наступил бурный расцвет доткомов и рухнул рынок онлайновой рекламы! Опять перемены не пошли ей на пользу…

В чем причины этих показательных неудач? В случае с переходом от печатной версии к электронной руководители «Британской энциклопедии» попросту отстали от жизни. Неудача же их интернет-стратегии имеет более сложную природу. Это не только отставание от конкурентов, но и недальновидный прогноз потребительского спроса Вместо того, чтобы положиться на огромный авторитет своего бренда, маркетологи «Британники» попытались перехитрить новый непредсказуемый рынок, но в результате снова оказались в проигрыше.

Частая смена стратегии равнозначна ее отсутствию

Прежде чем решиться на какие-либо перемены, надо убедиться в их целесообразности. Поражение может заставить вас изменить и то, что не нуждается в переменах, а победа — убедить, что всё прекрасно, даже если вы находились на грани катастрофы. Успех редко анализируется столь же скрупулезно, как неудача, ибо обычно все склонны приписывать свои победы не воле случая, а личному превосходству. Но излишняя самоуверенность и самодовольство порождают ошибки.

Если вы после каждого поражения меняете свою стратегию, считая ее ошибочной и губительной, то на самом деле у вас нет никакой стратегии. Фундаментальные изменения можно рассматривать и вносить только при резкой смене ситуации. Проводя любой план, надо быть и последовательным, и гибким. Стратег должен верить в свою стратегию и твердо ей следовать, но при этом — оставаться достаточно непредубежденным, чтобы вовремя осознать необходимость смены курса. Обдумывать такие перемены надо очень тщательно, а осуществлять — решительно.

В одном из самых напряженных шахматных поединков в жизни я стал свидетелем того, как соперник утратил веру в свой замысел. Это была последняя, решающая партия второго матча на первенство мира с Анатолием Карповым (1985). Перед ней я был на очко впереди — 12:11 и в случае ничьей, не говоря уже о победе, становился чемпионом. Но Карпов имел преимущество белого цвета, а с ним и шансы на выигрыш, который позволил бы ему свести матч вничью и сохранить титул.

Такие партии, представляющие ни с чем не сравнимую ценность в жизни шахматиста, подчинены особым законам борьбы. Когда всего один ход может решить вопрос «быть или не быть», трудно сохранять абсолютную ясность мышления. В таких экстремальных ситуациях, когда соперники играют на пределе нервного напряжения, многое, если не всё, решает психологическая подготовленность, настрой на игру. Побеждает тот, кто оказывается хладнокровнее, расчетливее, увереннее в себе.

Будучи обязанным идти вперед, Карпов остался верен своему излюбленному на тот момент первому ходу е2-е4. В варианте сицилианской защиты, который я регулярно отстаивал в матче, он применил новый, гораздо более энергичный план атаки, вроде бы соответствующий духу решающей партии. Однако в критический момент он не решился пусть и на рискованную, но подлинно атакующую игру, не стал форсировать события и попытался выиграть спокойными средствами, избрав благоразумный ход «в карповском стиле». Вероятно, в глубине души Карпов не был уверен в правильности атаки на королевском фланге и поэтому не мог вести ее смело и твердо. Иными словами, его личный стиль вступил в конфликт с принятой на данную партию игровой стратегией, из-за чего он и сбился с верного курса.