Гарри Каспаров - Шахматы как модель жизни

Понадобилось еще десять ходов, неуклонно усиливавших давление, пока я не почувствовал, что победа не за горами. Фигуры Карпова были прижаты к задней линии, и небольшое позиционное маневрирование белых должно было привести к решающему материальному преимуществу. Позже я узнал, что президент ФИДЕ Флоренсио Кампоманес устроил тогда специальное совещание, чтобы обсудить детали церемонии закрытия матча, которая должна была состояться тем же вечером. Но что можно было поделать, если казалось, что последняя партия будет продолжаться вечно? Оба кризиса разрешились в один миг, когда кто-то вбежал в комнату, где проходило совещание, и воскликнул: «Карпов сдался!»

Несомненно, это была самая громкая и продолжительная овация, которой я когда-либо удостаивался за пределами своей родины. Стены театра содрогались, а испанское телевидение прервало показ футбольного матча, чтобы переключиться на финал нашего противостояния. Я сделал то, чего не удалось сделать Карпову в 1985 году: выиграл последнюю партию, свел матч вничью и сохранил титул. Теперь у меня было три года спокойного пребывания на вершине шахматного Олимпа.

Я сошел со сцены и, тут же попав в объятия одного из своих помощников, крикнул; «Три года! У меня есть три года!» Увы, в такие минуты время не останавливается, как бы сильно нам этого ни хотелось. Три года пролетели быстрее, чем я ожидал, и нам с Карповым довелось сыграть пятый, наш последний матч за мировую корону (Нью-Йорк — Лион, 1990). Наши драматичные поединки стали частью шахматной истории — на них выросли современные поколения шахматистов.

После пятого матча, выигранного мной с минимальным перевесом, общий счет наших встреч остался почти равным. Тем не менее в каждом из матчей — в Москве ли, Лондоне и Ленинграде, Севилье или Нью-Йорке и Лионе, когда наступал решающий момент, я всегда одерживал победы. Для меня это значит больше, чем любая статистика побед и поражений. Я показывал свои лучшие результаты, когда это было важнее всего.

Наше представление о будущем определяется не только нашим прошлым, но и тем, насколько хорошо мы понимаем это прошлое. Я оглядываюсь на прожитую часть своей жизни, как на глобус, подаренный мне в детстве родителями. Из того, что мы ценим, в чем видим свои успехи и поражения, наше прошлое создает карту, позволяющую увидеть не только откуда мы пришли, но и куда направляемся. Самое отрадное, что будущее не высечено в камне. Благодаря собственным усилиям и проницательности мы можем формировать его по своей воле.

Единственный способ проверить свои возможности — шагнуть в неведомое, пойти на риск и познать новые истины. Мы должны вытаскивать себя из привычного комфорта и подвергать испытанию нашу способность выживать и адаптироваться к новой обстановке. Всё это и способствовало моему уходу из мира шахмат. Я жаждал новых испытаний и хотел быть там, где меня ждали и где я был нужен. В борьбе за демократическое преобразование моей страны я обрел новую достойную цель.

Жизнь политика ставит передо мной много новых задач и испытаний. Но, хотя на первый взгляд это может казаться странным, моя жизнь в шахматах хорошо подготовила меня к новой сфере приложения своих сил. И здесь я останусь верен своим принципам, которые помогли мне не раз покорить вершины, путь к которым преграждали ум и воля выдающихся шахматистов. Почему самообладание должно подвести меня в критических ситуациях, если миллионы людей на протяжении четверти века были свидетелями моей бескомпромиссной борьбы?!

Долгие годы подготовки и самоанализа убедили меня в том, что я готов к большим переменам. Понадобится новая стратегия, новая тактика, и я не ожидаю, что переходный период будет спокойным и гладким. На моей личной карте еще много белых пятен, и ее границы определены не полностью. Но самое главное — я научился не бояться неизведанною.

Мой десятилетний сын Вадим достиг возраста, о котором я сохранил собственные яркие воспоминания детства. Хотя его жизнь, конечно, не будет похожа на мою, я очень надеюсь стать для него таким же наставником, каким — я знаю — был бы для меня мой отец. После долгих метаний мне посчастливилось встретиться с Дарьей, ставшей моей подругой, помощницей и женой. И наконец, я бесконечно благодарен судьбе, что мама, сопровождавшая и поддерживавшая меня на протяжении всей моей шахматной карьеры, по-прежнему рядом со мной и в начале следующего этапа. Ее слова «если не ты, то кто же?» вдохновляют меня каждый раз, когда я стою перед трудным выбором.