Янош Берец - Крах операции «Фокус»

Изложенная позиция последовательно формулировалась во всех важнейших документах партии и правительства того периода. Среди них было и заявление, подписывавшееся офицерами, готовыми к борьбе против контрреволюции. Всякий военнослужащий, желавший служить своему народу и защищать социализм, со спокойной совестью мог подписаться под той оценкой ситуации, которая содержалась в этом заявлении, где говорилось: «В нашей стране развернулось крупное патриотическое движение в интересах расширения социалистической демократии, исправления тяжких ошибок, допущенных кликой Ракоши – Герё, за обеспечение национальной независимости и суверенитета. Я признаю законность этих требований и поддерживаю их. В то же время я глубоко осуждаю все формы контрреволюции, беспощадный белый террор, стремление к реставрации капитализма, подрывную работу буржуазных кругов против народной власти. И я готов бороться против этих устремлений, прилагая все свои силы».

Провозглашение и подтверждение такой позиции являлось тем более необходимым в те дни, поскольку большинство коммунистов было склонно ощущать лишь одну сторону опасности, бороться «на один фронт», упирать то на ошибки и преступления прошлого, то лишь на контрреволюционные выступления и предательство ревизионистов. А силы контрреволюции, ведя арьергардные бои, продолжали строить свои расчеты на опасениях и замешательстве масс.

Затрудняло консолидацию и то, что, наряду с провокациями остатков вооруженных банд, предпринимались попытки продолжить организованную деятельность ревизионистских кругов. 14 ноября делегаты «рабочих советов». 20–25 будапештских заводов и фабрик и представители, ревизионистских, националистических кругов интеллигенции создали так называемый «центральный рабочий совет Большого Будапешта». Главной своей задачей «совет» считал предотвращение возобновления нормальной работы на предприятиях. Он организовывал забастовки, подстрекал к сопротивлению правительству и силам охраны порядка, мешал восстановлению законного порядка и общественного спокойствия. Правительство начало с этим «советом» переговоры, но отвергло и публично разоблачило его контрреволюционные требования. Правые силы в ответ на это усилили свою деятельность по дезинформации народных масс, а контрреволюционные элементы организовали с целью , устрашения провокационные выступления и 48‑часовую забастовку 22 и 23 ноября. Эта акция еще принесла им некоторые успехи. Чтобы подкрепить свое слабеющее влияние, 4 декабря они организовали демонстрацию женщин в Будапеште, а 8 декабря устроили вооруженные провокация в Шалготарьяне, а затем в Татабанье, Бекешчабе, Мишкольце, Баттоне и в других местах. Однако объявленную ими на 11–12 декабря всеобщую стачку они уже не смогли сделать повсеместной.

Революционное рабоче‑крестьянское правительство не позволило увести себя с позиций борьбы на два фронта. На контрреволюционные провокации оно ответило решительными мерами: «рабочий совет Большого Будапешта» был объявлен вне закона, были ликвидированы очаги вооруженных провокаций, упразднены «революционные комитеты» и другие подобные органы. Наконец, Президиум ВНР опубликовал указ о введении военно‑полевого суда, которому предавались лица, «совершившие убийства, поджоги, грабежи, портящие оборудование предприятий, а также лица, хранящие без разрешения оружие».

В выступлении по радио Я. Кадара 26 ноября говорилось, что «за последние годы не раз высказывалось требование обеспечить „жизнь без страха“. Мы этого и желаем, и работаем ради того, чтобы как можно скорее и в полном объеме был восстановлен законный порядок во всей стране и во всех областях жизни» [24]. Именно для обеспечения жизни без страха правительство успокаивало введенных в заблуждение людей, провозгласило амнистию венгерским гражданам, бежавшим во время событий за границу, но не запятнавшим свою честь. В то же время оно решительно выносило заслуженные приговоры организаторам белого террора и их пособникам.

Буржуазная и эмигрантская пропаганда подняли страшный шум вокруг деятельности военно‑полевых судов, распространяя слухи о десятках тысяч казненных. Истина же была, как это часто происходит, весьма далека от реакционной клеветы. Гражданскими и военными судами в период с 4 ноября 1956 г. по 31 июля 1957 г. были осуждены в общей сложности 28 601 человек, причем среди них политические преступления были инкриминированы 6 321 человеку. 70 человек были приговорены к смертной казни, 2 332 человека – к тюремному заключению на срок от 1 года и выше, а 3 581 человек – к заключению сроком менее года. Остальные получили наказания в виде исправительно‑трудовых работ, условного заключения или денежных штрафов.