Юлий Буркин - Королева белых слоников

Множественной формы слова «полтергейст» я еще не слышал, потому переспросил:

– Кто-кто завелись?

Мой заместитель за ее спиной начал беззвучно хихикать и показывать мне, что, мол, у тетеньки не все дома…

– Полтергейсты, – повторила она. – С Юпитера. Они невидимые. Издеваются над нами, как хотят. С постели мужа сбрасывают, на стенах всякую ерунду пишут, посуду на кухне бьют, безобразничают, как могут!

– Да вы что? – притворно удивился я, думая о том, как бы от нее побыстрее отделаться. А она, увидев, наконец, во мне признаки понимания, напористо продолжала:

– Да ладно бы, только посуду били! Они ж и книжки с полок роняют, а банок с соленьями сколько укокошили!

– Да-а, – покачал я головой сокрушенно.

– Ладно – банки! – продолжала она, – и Бог бы с ними, с банками, но они же мебель портят! А как они меня ебут! Как они меня ебут!!!

Мой заместитель, шумно вскочив из-за стола, вылетел за дверь. А посетительница почти с восторгом продолжала:

– Они меня раком поставят и ебут, а муж на это смотрит, шевельнуться не может, только выговаривает мне: «Ах ты, сука старая, я лежу тут парализованный, а ты вон чего вытворяешь!» А я и сделать ничего не могу, они же меня силой держат! Да к тому же невидимые!

… Я не помню, как я от нее избавился. Но это было серьезное потрясение.

У Эли было своеобразное чувство юмора. Однажды она, например, заявила: «В человеке все должно быть прекрасно – и душа, и одежда, и хвост…»

Или вот еще. Мы тогда были знакомы около полугода. Очередное свидание должно было случиться в кафе «Лира» в 13.00. Я проспал. Всю ночь не давали спать комары, и заснул я лишь часов в девять. А проснулся где-то в полпервого. Глянул на часы, глянул на себя в зеркало… Пришлось принять ванну, чтобы быть похожим на человека… Короче, в «Лире» я появился около двух.

Эля была там. Но, увидев меня, само собой, не расцвела радостной улыбкой, а обиженно надула губы. Я подсел и сразу попытался объяснить:

– Извини, пожалуйста. Понимаешь, всю ночь не давали спать комары…

В конце концов, она оттаяла.

… Прошло пять лет. Зима. Я уже ушел от жены и валяюсь на кровати в чужой квартире, где мне временно позволил пожить один мой товарищ, пока я не снял своего угла. Эля должна была прийти в 19.00. Но уже восемь, а ее все нет. Девять. Десять…

В четыре утра раздается звонок. Открываю. На пороге в облаке морозного воздуха – Эля. С первого взгляда видно, что она изрядно пьяна.

– Ну, и где ты была?! – спрашиваю я почти грозно.

– Понимаешь, милый, – отвечает она, стягивая шубку, – всю ночь не давали спать комары…

Чувство юмора – это хорошо. Но когда твоя девушка шляется неизвестно где и появляется под утро пьяная, это говорит о многом.

Наши отношения покатились под откос.

Вскоре Элька призналась мне, что у нее есть другой мужчина. Арнольд… (Не правда ли, идиотизм: после Юлия заводить себе не Сашу, не Васю, а Арнольда?.. Мало ей было дурной экзотики.) Она привыкла быть моей любовницей и не могла представить себя моей женой. Я слишком долго тянул.

Но дело не только в этом, был и еще один аспект. Время. Так называемая «перестройка». Стало возможным законное частное предпринимательство. Одесская сестра Ленка увлеклась челночными поездками в Китай и Польшу, стала таскать с собой и Эльку.

Я валялся в пустой комнате, переживая разрыв с сыновьями, писал песни и фантастические повести. Я жил в каком-то странном нереальном мире и, вслед за «Битлз» верил в то, что главное в моей жизни – любовь. В комнате были только матрац и сумка с моими вещами.

Сейчас в такой ситуации я, наверное, сошел бы с ума от одиночества и ощущения безысходности, но тогда все было освещено особым светом, все казалось романтичным. Жизнь на матрасе в пустой комнате казалась приключением. Элька же, хоть и была по природе своей сентиментальна, хоть и любила меня, к тому моменту стала довольно прагматичной и отчаялась.

Итак, она рассказала мне про Арнольда. Тогда я нажал на нее, и она призналась мне и в других своих изменах. Оказалось, что их было немало. Именно в последнее время. После каждого рассказа она добавляла: «Ну, это-то не считается. С ним как-то случайно вышло, а любила я всегда только тебя… И теперь еще Арнольда…»

Уродливый человек по фамилии Гильман – один из многих, кто, оказывается, трахал девушку, которую я любил больше жизни. Я вспомнил его потому, что мы были с ним знакомы. Прочитав несколько моих повестей, он заметил (это она мне рассказала): «Вроде бы о разном написано, и сюжеты разные, а на самом деле все о ваших с ним отношениях».