Олег Дивов: Как я был экстрасенсом

Отец смотрел на меня очень внимательно и без особой радости во взоре. Скорее, уж признаемся честно, с отвращением. Кому приятно, что его сын трясется от страха перед какими-то проводами, пусть даже они и под током… «Па, я тебе еще нужен?» – еле-еле выдавил я. «Да нет уж, иди. А то ты уже побелел весь, сейчас от страха в обморок упадешь». Понимаете теперь, почему я так много ласковых слов прибавил к той самой «Эврике»? Отец, пусть и не желая того, лишний раз напомнил сыну, в какой тупик тот угодил. Родители знали, что со мной не все в порядке. Это называлось, кажется, «повышенная нервная возбудимость». И стоило бы мне тогда, у щита, ляпнуть правду – а ведь был такой позыв… Кому хочется, чтобы его насильно пересадили с безобидного, в общем-то, фенибута на серьезный полноценный взрослый транквилизатор? Да, я не стал истериком. Но кем-то еще – тоже не стал.

…А потом, я забыл отметить еще одну интересную вещь… Не многовато ли странностей для одного парня, а? Нет, наверное, не многовато, потому что все они растут из общего корня.

Мои природные возможности развернулись до предела, когда я окончил семь классов. Дальше было два пути – либо оставить все, как есть, либо начать целенаправленно совершенствоваться. И тут сыграло решающую роль мое одноглазое раннее детство. У меня уже был опыт не такого. Превозмогая его, я все-таки социализировался, занял в обществе некоторое место, и чувствовал себя на нем довольно комфортно.

Я не хотел снова уходить в отрыв. За этим решением лежало бы такое сногсшибательное одиночество, которое и представить-то страшно. Я хотел просто жить, просто быть человеком. Ну, и все.

Побочным эффектом стало то, что я перестал драться. Вообще. Во-первых, мне с каждым годом все противнее становился физический контакт с людьми, заряженными злобой. А во-вторых, я нашел применение своим необычным способностям. Развитая эмпатия, волевым усилием переломленная, оказалась для этого неплохой базой. Любую агрессию в свой адрес, кроме уж самой оголтелой, я мог направить по касательной, а то и вовсе погасить. Материально это реализовывалось с помощью интуитивно нащупанного комплекса жестов, фраз, интонаций. Такие простенькие доморощенные психотехники, хорошо известные мастерам единоборств. Со временем оказалось, что я в почти любой сторонний конфликт могу без особого риска вклиниться разнимающим, или хотя бы тормозом. В который раз отмечу: это я сейчас понимаю, с нынешней позиции. А тогда – просто делал то, что полагал верным, и все. Вот человек, на полметра вокруг него стоит треск, сыпятся искры. Вот моя аура, мягкая, но плотная, в которую он утыкается и вязнет, сбрасывая заряд. Я от этого устану, мне потом нужно будет отдышаться, лучше всего – полежать. Но зато ему полегчает, да и скандал погаснет в зародыше.

Доктор во мне погиб, на самом деле. Типа народный целитель. Но это чисто духовная потенция, а энергетически я бы просто не потянул. Кроме того, повторюсь, глубокое погружение в биоэнергопрактику означает отрыв от мира. А я ничего подобного как не хотел, так и не хочу.

Лирическое отступление на всякий случай. Цитата. «Как сообщила доктор биологических наук Н.Н. Лебедева из Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии, при обследовании 35 экстрасенсов, обратившихся в институт с просьбой дать объективную оценку их способностям, 80% из них ранее, до того, как обнаружили у себя экстрасенсорные способности, побывали в коматозном состоянии, в том числе и в связи с черепно-мозговыми травмами».

Я в детстве головой не бился!

То есть бился, конечно, но не очень.

Потом настал конец восьмидесятых, и подпольная мода на экстрасенсов превратилась в легальный бум. Я тогда активно занимался журналистикой, и наблюдал, как остро нуждающиеся в рекламе потусторонние личности атаковали редакции газет. И вот заходит, понимаете ли, такое хитрое м-м… чмо. Несет ахинею и делает загадочные пассы руками. Обследует сотрудников на предмет заболеваний – а вот здесь у вас не так, и вот тут у вас не то…

А я сижу тихо в уголке, прислушиваюсь к скептическому похрюкиванию коллег, а заодно и к своим ощущениям тоже – прислушиваюсь. И к чмырю залетному принюхиваюсь. Десятому уже по счету за последний месяц. И такое зло берет, просто дальше некуда. Ведь шарлатан полный. Даже не сумасшедший, убедивший себя в чем-то. Даже не вульгарный психотерапевт наподобие Кашпировского. Просто наглый шарлатан. Мошенник, говоря языком соответствующего Кодекса.