Петр Лещенко - Петр Лещенко. Исповедь от первого лица

В начале октября 1941 года я получил извещение из 16-го пехотного полка с требованием явиться в город Фалтичени [68] Фалтичени (Фэлтичени) — город на северо-востоке Румынии. для получения назначения на службу. Полк этот, к которому был приписан, считался в румынской армии «привилегированным», поскольку находился не на фронте, а в тылу и занимался в основном охраной лагерей военнопленных. Кадровых офицеров в нем было мало, большинство составляли такие, как я. Многие давали взятку для того, чтобы попасть на службу в 16-й полк. Охрана военнопленных была более спокойным и безопасным делом, нежели война на передовой. Конечно же, я не собирался охранять своих соотечественников, попавших в руки к румынам, или же заниматься конвоированием несчастных евреев. 16-й полк выполнял и такую задачу. В то время евреев со всей Буковины отправляли на работы в Бессарабию. Мало кому удалось вернуться живым с этих работ.

Я порвал извещение и никуда не поехал. Понадеялся, что обо мне забудут. Но мои надежды были напрасными. В начале декабря пришло повторное извещение. Извещения приходили по почте, а не вручались под расписку, поэтому я порвал и второе. Но третье извещение, в самом конце декабря, мне вручил нарочный под расписку. В этом извещении было сказано, что в случае неявки я буду предан военному суду как дезертир. Пришлось мне ехать в Фалтичени. Для того чтобы избежать службы, я купил медицинское заключение о том, будто страдаю язвой желудка и с сентября по декабрь лечился по поводу очередного обострения. Обошлось мне это в немыслимые деньги. С началом войны бухарестские врачи озолотились, потому что от желающих избежать призыва не было отбоя, и цены на услуги подобного рода все росли и росли. Характерная деталь — те из моих знакомых, которые громче других кричали о своем патриотизме и о «Великой Румынии», первыми приобрели медицинские справки, освобождавшие их от воинской службы.

В штабе полка я узнал, что меня как уклоняющегося от службы будет судить офицерский суд чести. Я обрадовался — хорошо, что не военно-полевой. Суд выразил мне порицание. После суда его председатель, бывший также начальником штаба полка, сказал мне, что не верит моему медицинскому заключению. «У меня нет возможности выводить на чистую воду каждого симулянта, — сказал он, — но не думайте, что вам удалось меня обмануть. Когда-нибудь я вам это припомню».

Служить меня не заставили, отправили домой «долечиваться» и обязали явиться в марте 1942 года. Но я не явился, отправил почтой новое медицинское заключение, в котором говорилось, что моя язва трудно поддается лечению и пока еще я не могу приступить к службе. Следующая моя встреча с начальником штаба состоялась только в мае 1943 года. Он кричал на меня, топал ногами, обещал устроить мне «райскую жизнь» и отправил меня в другой полк, который находился в Крыму. Крым считался в румынской армии гиблым местом, потому что там вовсю орудовали партизаны. Полковник явно надеялся на то, что меня в Крыму быстро убьют. Но я выжил. В свой черед я расскажу об этом подробнее.

В декабре 1941 года произошло событие, которое коренным образом изменило мою дальнейшую жизнь. Но тогда я еще не знал об этом. Я получил приглашение от директора Одесского оперного театра Виктора Селявина [69] Виктор Алексеевич Селявин (1875–1945) — оперный певец (лирико-драматический тенор), педагог. Профессор Одесской консерватории. Заслуженный артист Украинской ССР. . Хочу сказать о нем несколько слов. Селявин не имел такой славы, как Шаляпин или Собинов, но в дореволюционное время он был известным певцом, тенором. Он не эмигрировал, остался в Одессе и работал там. Когда Одессу заняли немцы и румыны, артистам оперного театра, как и всем остальным горожанам, пришлось как-то устраиваться, чтобы не быть отправленными на принудительные работы. Туда отправляли всех, кто не имел справки о трудоустройстве. Артисты решили возобновить работу театра и на собрании выбрали своим директором Селявина. На этой должности нужен был такой человек, который устраивал бы всех — и артистов, и новую власть. Селявин подходил на должность директора идеально. Он имел огромный опыт и в то же время был добрым, незаносчивым человеком, всегда готовым прийти на помощь своему брату-актеру. Румын он также устраивал, поскольку не был коммунистом и имел дореволюционное прошлое, то есть был известным актером в Российской империи. Сам Алексяну [70] Георге Алексяну (1897–1946) — губернатор провинции Транснистрия в 1941–1944 годах. Казнен по решению военного трибунала после свержения режима Антонеску. , любивший играть роль ценителя и покровителя искусств, часто приглашал Селявина на различные торжества. Покровительство губернатора делало Селявина почти неуязвимым, и он пользовался этим для того, чтобы помогать людям. Десяткам евреев он помог получить нееврейские документы. Селявин сам был женат на еврейке, которая все время оккупации с успехом выдавала себя за русскую. С его негласного одобрения в театре прятались те, кого искали жандармерия и гестапо. Нуждающимся он помогал деньгами. Но самой главной его заслугой было то, что в оккупированной врагом Одессе он сохранил русский театр и ставил в нем русские оперы и балеты: «Бориса Годунова», «Евгения Онегина», «Спящую красавицу», «Лебединое озеро». Алексяну, одержимый идеей румынизации Одессы, требовал ставить произведения румынских композиторов. Не выполнить это требование было невозможно, но Селявин нашел способ. Такие постановки, как «Свадьба в Карпатах» [71] Балет румынского композитора Пауля Константинеску. или «Сон в зимнюю ночь» [72] Музыкальная комедия румынского драматурга Тудора Мушатеску. , ставились в театре небрежно, как шутили артисты: «с полутора репетиций». Артисты играли спустя рукава, не вызывая восторга у публики. Спустя некоторое время неприбыльные постановки снимались с репертуара. Формально придраться было не к чему. Требование губернатора исполнено, поставлен румынский балет, а уж почему публике он не понравился, мы знать не можем. Точно так же, как не можем играть при пустом зале. По сути дела, то был саботаж, но саботаж такого рода, за который невозможно привлечь к ответственности. Немецкие произведения также было нужно ставить. Фашисты очень любили Вагнера, но Селявин ставил «Фауста». Это был очень хороший человек, настоящий русский патриот. К огромному моему сожалению, он умер в 1945 году [73] После освобождения Одессы советскими войсками Виктор Селявин был арестован по обвинению в сотрудничестве с оккупантами, но после разбора дела обвинение было снято и Селявина освободили. .