Андрей Норкин - От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Не чуждый оригинальности и в жизни, и в профессиональной деятельности, Кричевский всегда произносил название компании Потанина с ударением на букву «И» – ОНЭКС И М, хотя все остальные журналисты говорили: ОН Э КСИМ. Специально ли Гриша так делал, я не знаю, но это привлекало дополнительное внимание. Конечно, повышенный интерес к персоне Владимира Потанина не являлся личной инициативой Кричевского. Это была редакционная политика, определяемая главным акционером. Таким образом, «абсолютная моральная правота НТВ» оказалась «замызгана» – о чем и писал позднее Виктор Шендерович.

Журналист Сергей Доренко впоследствии утверждал, что «разруливанием» конфликта занимался Березовский, на личном самолете возивший Гусинского и Потанина к Чубайсу, на тот момент – первому заместителю председателя правительства и министру финансов. Якобы на этой встрече была достигнута договоренность о том, что покупателем «Связьинвеста» будет Гусинский, причем была согласована и сумма, которую он должен предложить на аукционе. Проведением аукциона занимался еще один зампред правительства (их в то время было много!), глава Госкомимущества России Альфред Кох, человек, имя которого хорошо знакомо всем без исключения сотрудникам холдинга «Медиа-Мост» и телекомпании НТВ того времени.

По словам Коха, Гусинский открыто угрожал ему тюрьмой, если «Связьинвест» уйдет не в те руки. «Я, прекрасно понимая, что эти ребята [2] Гусинский и Березовский. могут организовать любую кампанию травли вокруг меня и моих товарищей, поначалу пытался отшучиваться. Они давали понять, что так дело не оставят, – рассказывал Кох ресурсу Slon.ru. – Но «Связьинвест» мы провели на удивление прозрачно, несмотря на давление. Победил тот, кто предложил больше денег» . И этим «предложившим больше денег» все-таки оказался Владимир Потанин!

Информационная война развернулась с новой силой. Теперь мишенями уже был не только и не столько Потанин и его предприятия. К ответу должны были быть призваны и другие «виновники», в первую очередь Кох и Чубайс. Так телекомпания НТВ выпустила на информационные просторы монстра под названием «Дело писателей».

К «расследованиям «Итогов» подключились печатные издания, например «Новая газета», опубликовавшая 4 августа 1997 года статью Александра Минкина «Я люблю, когда тарелки очень большие». Собственно, это была расшифровка телефонного разговора первого вице-премьера правительства России Бориса Немцова с предпринимателем Сергеем Лисовским. Беседа касалась неких коллизий, связанных с книгой Бориса Ефимовича под названием «Провинциал». Но самое главное содержалось в конце, в постскриптуме. Вот он: «Еще один вице-премьер России – Альфред Кох (глава Госкомимущества) – написал книгу «Приватизация в России: экономика и политика». Не знаем, какова она в толщину, но швейцарская фирма Servina Trading S.A. заплатила Коху авансом 100 тысяч долларов. Понятно, эта книга никому не нужна. Тем, у кого есть деньги на приватизацию в России, проще купить Коха, чем его книгу» .

Нужно ли говорить, что публикация в «Новой газете» не осталась незамеченной информационными программами НТВ? Выяснилось, что помимо Альфреда Коха соавторами книги о приватизации являлись Анатолий Чубайс и еще несколько видных реформаторов, входивших в состав правительства и администрации президента. Впрочем, они шли, так сказать, «в нагрузку», а основными фигурантами «Дела писателей» НТВ представляло Чубайса и Коха. Впрочем, не только НТВ, но и ОРТ, как назывался тогда нынешний «Первый канал», главным акционером которого являлся Борис Березовский.

Слово – Сергею Доренко, ведущему аналитической программы «Время». Вот фрагмент его интервью журналу «Коммерсантъ-Власть»: «Мне позвонил Березовский и спросил, собираюсь ли я об этом что-то говорить. (…) Я сказал, что газеты пересказывают в программах типа «Обзор прессы». Поскольку у меня не такая программа, то мне нужно что-то показывать. Новое к тому же, чего не было у Минкина. На том и порешили. И началось волшебство в своем роде. Ожили старые источники в прокуратуре, пообещали дать посмотреть материалы на Чубайса. Сейчас, по прошествии лет, я думаю, что, конечно, Гусинский заводил прокурорских. Мы стали торговаться: нам нужны оригиналы договоров всех «писателей» и оригиналы банковских платежек. С подписями и печатями. (…) И вот перед моими операторами правоохранители выложили оригиналы документов – нарядненькие, живые и шуршащие. Ну, против такой роскоши я устоять не смог. И пошла вторая информационная война. Первая – это когда мы выдали репортаж о беззакониях при приватизации «Череповецкого азота» группой Потанина. А эта уже вторая – с рейдами, с отлавливанием Коха в лифтах и т. д.».