Егор Летов - Я не верю в анархию (Сборник статей)

Не имея никакого отношения к известной зарубежной организации, издающей журнал под одноименным названием, группа в течение первого года успела записать ряд магнитофонных альбомов, которые теперь в частных фонотеках встречаются крайне редко. Среди них такие, как Музыка Любви, Дождь В Казарме и другие представляют своего рода панк-исторические раритеты. Затем в конце 1984 года состав группы меняется, и тогда же она переименовывается в ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ, продолжая разрабатывать линию чистого бескомпромиссного сибирского панка, представленного в альбомах этого периода: Поганая Молодежь и Оптимизм. Но уже через год деятельность группы внезапно приостанавливается. Подробнее о природе «подполья» можно будет прочитать в начале 1990 года в № 3 дайджеста «ЗЗЗ», где запланировано обстоятельное интервью Н. Мейнерта с Егором Лотовым. Отметим, что за весь 1986 года Е. Летову удалось записать лишь акустический сольник Красный Альбом.

Возрождение группы относится к весне 1987 года, и началось оно с ее самовольного приезда на первый рок-фестиваль. Выступление состоялось лишь по случайному стечению обстоятельств: местный обком комсомола, поставив под сомнение «благонадежность» отказал и последней момент в участии ЗВУКАМ МУ из Москвы и АУКЦИОНУ из Ленинграда. Тогда-то и произошло аварийное всплытие ГО благодаря «дыре», образовавшейся в программе фестиваля. Пока организаторы оправлялись от нервно-аллергического шока, группа успела отыграть целых 25 минут. Этого вполне хватило, чтобы слух о ней мгновенно разнесся "по всей Руси великой", а также достиг пределов Эстляндии. Однако не желание славы, а неожиданный сильный энергетический контакт с аудиторией явился источником последующего вдохновения участников группы и самого Егора. Так что за два месяца от записал сразу 5 сольных альбома: Красный Альбом (в электричестве), Мышеловку, (материал 86–87 гг.), Хорошо!! Тоталитаризм и Некрофилию. Этим летом прошли интенсивные гастрольные поездки, продолжавшиеся до поздней осени. Зимой были записаны: Так Закалялась Сталь, Все Идет По Плану и Боевой Стимул. Одновременно Егор Летов продюсирует ряд групп, например, ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ, КОММУНИЗМ и другие. Словом, весь 1988 год проходит в активной студийной и концертной работе. ГО выступает на втором новосибирском фестивале — в апреле, на тюменском фестивале альтернативной музыки — в июне, на вильнюсском фестивале — в сентябре и на московском фестивале «Сырок» — в декабре. В этом же году Егор Летов выступает одним из инициаторов и основателей всесибирского панк-клуба, выпускает альбомы Здорово И Вечно и Армагеддон Попе. Этим заканчивается омско-новосибирский период в жизни ГО. За ним следует так называемый ленинградский период, достаточной информацией о котором мы пока не располагаем, за исключением данных о выходе в 1989 году альбома Русское Поле Экспериментов.

Из названий альбомов может возникнуть подозрение, что творчество ГО не лишено "дурной конъюнктурности" в смысле широко распространенного теперь увлечения эрзац-социальностью. ЦТВ и ЛТВ никак не отказываются от демонстрации плеяды взлелеянных ими «звезд» типа рок-радетелей мыльной гласности и колбасной демократии. Тенденциозность ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ совсем иного рода, и понять ее специфику можно лишь из анализа личностного мировосприятия ее участников. В частности, определенное влияние оказала на них статья Гессе "Братья Карамазовы и закат Европы", где идет речь о разделении человечества на «нелюдей» (поборников «своеволия», не боящихся даже смерти) и на всех остальных. Философские вопросы бытия — небытия, жизни — смерти находятся в центре внимания группы и ее лидера, который полагает, что наша многосложная история не дает однозначного ответа на вопрос, кто же обречен на выживание: «нелюди» либо — наоборот. Отсюда понятно, что миросозерцание обуславливается болезненным поиском глубинных смыслов нашего бытия, в котором, по мнению Летова, ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС живут только дети, остальные живут в прошлом или в будущем. Именно поэтому он и полагает, что человек, даже будучи обреченным на полнейший провал, должен оставаться верным самому себе, своей собственной природе. Как оставался, добавим, верен себе, к примеру, Джордано Бруно, хотя, при желании, это можно считать "юношеским максимализмом". Иными словами, речь здесь идет прежде всего об ответственности человека перед самим собой.

Другим абсолютом своей системы ценностей Е. Летов признает терпение (в духе экзистенциализма): человек все сознает, но все же живет и действует. Причем с полной самоотдачей. Поэтому, кстати, я полагаю, что глубоким заблуждением было бы считать Е. Летова трубадуром суицида. Так же неоднозначно звучит у него и тема некрофилии. Как истинный художник пропуская эти мрачные темы через свою собственную субъективность автор в гротесковой форме отображает ненормальность этих трагических ситуаций и тем самым порождает у слушателей отвращение к ним и страстный протест. При этом, рискуя быть непонятым, он обращается к глубинам нашего подсознания, чтобы вернее вызвать эту негативную реакцию, в частности, и на современные варианты идолопоклонства.