Юрий Лобанов - Death forever!

Потом все музыканты прошли в комнату Криса и расселись вдоль стены.

Чак играл на гитаре просто через один комбик и пел через микрофон, воткнутый в другой. Крис рубил на барабанах, и они отыграли немало песен.

Ребята из SADUS торчали и думали, что для двух мальчишек они слишком брутальны. Тогда они практически ни с кем не контактировали, а тут видели пару ребят, которые занимались примерно тем же, и они решили теперь тусоваться вместе, пить пиво, развлекаться, иногда выбираться лазать по горам. Иногда джемовали вместе.

Это выглядело весьма забавно: молодые парни, без денег, без толковых инструментов вдруг встречают друзей, еще моложе и еще агрессивнее. Как вы наверное можете себе представить, молодые люди обычно легко сходятся на почве интересов. Так, у барабанщика SADUS, Джона Аллена (Jon Allen) тогда была хлипкая «кухня», а у Криса — отличнейший набор Tama. Понятно, что у Джона снесло крышу и Райферт стал его первым товарищем. Однако у Криса были проблемы с помещением — часто репетировать у себя дома он не мог. Зато SADUS обладали отличной базой! В общем, мало-помалу, контуры своместного времяпрепровождения вырисовались: парни из Антиохии позволяли Чаку и Крису вдоволь репетировать в своих аппартаментах, за что одалживали у Райферта его чудесную установку.

Так как парни делили репетиционную площадку, Стив ДиДжорджио постепенно разучил многие песни DEATH и помогал им на басу. Иногда они вместе устраивали "двойные джемы". ДиДжорджио описывает это так: "Иногда, на двойных сессиях, мы начинали с сета SADUS, потом Крис и Чак делали сбивку и подключались к нам, затем парни из SADUS замирали, смотрели на наше рубилово и снова включались". После жаркой музыкальной битвы, бруталисты охлаждали свои разгоряченные тела в бассейне Дарелла.

Так прошло несколько месяцев. Все это время парни по сути были одной группой, и связующим звеном у них был Стив. DEATH до сих пор не имели нормального басиста, даже на примете рядом никого не оказалось.

Тем временем, подходило время записи. Чак и Крис вместе с продюсером Рэнди Бернсом (Randy Burns) проводят несколько дней, записывая альбом, после чего музыканты разъехались по домам, а Рэнди занялся микшированием.

Работа шла напряженная и стремительная, однако нельзя сказать, что запись была сделана "спустя рукава". Напротив, Чак был очень доволен работой о чем неоднократно упоминал в интервью. Во многом это была заслуга и Рэнди, который, по словам Чака, сделал отличный продукт, хотя финальный микс мог бы выйти и получше: ритм-гитара звучит немного тихо. Однако это вполне недурный результат, принимая во внимание стремительный срок записи — всего 5 дней!

В то время как Бернс корпел над пленками, музыканты DEATH встретились с гитаристом по имени Джон Хэнд (John Hand). Он им понравился, и было принято решение взять его в группу. К тому времени как подошло время готовить оригинал-макет обложки, парень так «притерся» к составе, что его фото даже попало на конверт диска. Но Джон не долго оставался в группе — новый материал оказался ему не по зубам, и парню пришлось покинуть коллектив. В сущности он даже не записал ни одной ноты с группой и являлся мимолетным следом в ее истории, как, скажем, Ллойд Грант для METALLICA.

Перед выходом "Scream Bloody Gore" ребята хотели дать большой концерт всей компанией: DEATH, SADUS и DESECRATION (где играл Крис Райферт) — благо людей теперь хватало. Однако эта затея не удалась — Чак вернулся во Флориду…

Действительно, кое что питало тоску Шульдинера по родине. Он рассказывал, что, когда он в конце 1985-го приехал в Калифорнию, сцена там процветала: было много концертов, клубов, стабильная поддержка фанатов.

Но, к сожалению, с годами клубы стали закрываться, а интерес — вырождаться. Чак понял, что здесь уже каши не сваришь, и вернулся во Флориду. Он приглашал и Криса поехать с собой, но тот отказался. Так металлические братья распрощались, а все теплые пожелания своему верному соратнику Шульдинер поместит на обложку своего второго альбома.

Вышедший вскоре после этого, в мае 1987-го, диск "Scream Bloody Gore" произвел настоящую сенсацию. Такую, что даже гром среди ясного неба показался бы обычными буднями. Это, безусловно, классика стиля на все времена, он стал первым в истории релизом в стиле death metal. Это один из образцов «бессмертной» музыки, которая никогда не теряет своих поклонников, актуальности и своего очарования. Чаку Шульдинеру принадлежит заслуга не только за процесс становления американской thrash- и death-сцены, но и за продвижение этой сцены за пределы Америки, тогда как прежние попытки сделать это терпели неудачу. Уверенность отдельных критиков, что металл — недостойная музыка или разновидность искусства, не равнозначная печатному слову, или мнение подобных авторов, что в частности тяжёлый металл вне всех других форм современной музыки, по меньшей мере спорна. Если уж на то пошло, металл — примитивное искусство в той же степени, насколько Лавкрафт — игнорируемый в академической среде автор.