Дмитрий Спирин - Тупой панк-рок для интеллектуалов

Телефон и Ящик, два моих друга-приятеля с тех самых пор, прошли (частично) через легкое увлечение бритоголовой темой, без особых наци-заебов впрочем, а также нарко-темой, хулиганизмом, приобрели проблемы с законностью, и до сих пор остаются преданными фэнами панк-музыки.

"Отрыжка" очень быстро стала культовым местом. Не мудрено впрочем, тогда это было единственное заведение подобного сорта. Концерты там собирали большое количество людей. Закончилось все крайне грустно. Во время одной из закрытых вечеринок, средь бела дня, в кафе попыталась вторгнуться пара алтуфьевских отморозков-урелов. Лелик Поляков, стоявший на дверях своего клуба, принял на себя их первый наезд, закончившийся смертельным ударом ножом. Леху хоронили на Ваганьковском кладбище, при огромном скоплении рок-н-ролльного народа. «Отрадное» закрылось, проработав со дня первого концерта до трагедии около полугода.

А в наш подвал тем временем въехал почти весь цвет московского андеграунда. Рок-лабораторцы, прослышав о том, что у "пионеров с Кутузовского" есть такая роскошная маза, принялась пристраивать к нам свои группы.

Наш аппарат постоянно ломался, и в принципе, был хилым и говняным. Мы нуждались в нормальном оборудовании для базы, а у Наива был лабораторский аппарат. Таким образом, в декабре 1991-го они уже репетировали у нас. Ногу Свело тоже были здесь, (лаборатория навязала нам и их тоже до кучи). Также иногда к нам приезжали Ва-Банкъ. Мы были только рады. На том этапе нам необходимо было быть в тусе, причем быть в тусе на равных, быть чем-то полезными. Как бы то ни было, мы все равно оставались тинэйджерами, и добиться серьезного отношения к нам со стороны бывалых олдарей (а таковыми нам казались тогда все те, кто играл больше года) было сложно.

Проще всего было дружить с Наивовцами. Майк Полещук (R.I.P.) барабанщик Наива, казался самым компанейским челом, с ним было легко, намного легче, нежели, например, с Русланом Ступиным. Майк знал всех, и все знали его. Он был не только барабанщиком, но еще и очень способным электриком и техником. Он отлично отстроил завезенный аппарат, переделал всю электросистему в подвале. Майк производил впечатление крайне милого парня, своего в любой тусе, веселого и всегда готового подогреть и подогреться. К сожалению, чем дальше, его постоянная готовность подогреться, чаще всего за чужой счет, стала все более и более осложнять общение с ним. Майк дружил с абсолютно разными людьми. Кислотный Герман из Матросской Тишины и мощные байкеры Хирурга, авангардные художники и первые сквоттеры, олдовые московские панки типа Жабера и Саша Скляр — все ходили в Мишиных приятелях. Стусовавшись на первых порах именно с ним, мы также начали вылезать в «свет». Миша всегда знал, где и когда проводятся концерты, и всегда имел мазу проходить по гест-листу и затягивать во внутрь и нас тоже. На один из таких концертов (в ДК МЭИ на Авиамоторной) мы как-то с ним и отправились вдвоем. Играли Матросская Тишина, Дети Кеннеди и еще какой-то стафф из тогдашних. По окончании, вся туса вывалила наружу, и оказалась в плотном кольце очень организованного и серьезного отряда гопоты. Не произнося ни слова, эти мощные парни проводили всю неформальную толпу (тут же сгруппировавшуюся) до входа в метро Авиамоторная. Так и не поняв, что же им было нужно, мы все, рассосавшись по двум вагонам подошедшего поезда, отправились в сторону станции Площадь Ильича. Не успев въехать на платформу станции, мы со всей трагичностью врубились, что попали в западню, равной которой по подлости и идеальной организации никто из нас не знал. Как только поезд въехал на платформу (наши несколько вагонов располагались в голове состава), в стекла полетели тяжелые предметы, а на самой платформе обнаружился не то что отряд — вся станция была заполнена крайне агрессивными, орущими "Гопня вперед!" и бегущими к нашим вагонам крепкими челами разных возрастов.

Их на самом деле было очень много, намного больше, чем нас (среди нас к тому же было немало телок). Несколько сотен, я думаю. Их тактика была абсолютно беспроигрышна — нам просто некуда было деваться, а им оставалось только ворваться одновременно во все четыре двери метровагона и завалить всех за те три минуты, что поезд идет до следующей станции. Мутант-машинист, вместо того, что бы сориентироваться по ситуации, по-прежнему притормаживал ход поезда, мы должны были вот-вот остановиться, и каждый понимал, что будет с нами в следующую после полной остановки секунду. Телки визжали в ужасе, никто не знал, что делать. Какой-то чел крикнул — "держите двери!", и сам метнулся к ближайшим. Люди кинулись к дверям, в один момент они были заблокированы, но все-таки одна пара дверей открылась.