Леонид Брежнев - Возрождение

Тут же во дворе завода состоялся митинг, на который собралось более шестнадцати тысяч человек. Я поздравил строителей, монтажников, металлургов с выдающейся производственной победой и призвал их не сбавлять темпов – завершить годовой план и сдать в эксплуатацию прокатные цехи к большому юбилею страны, тридцатилетию Великого Октября.

Да, это было более тридцати лет назад… В конце июля на слябинге мы прокатали первые слитки, 30 августа правительственная комиссия приняла цех горячей прокатки, а 28 сентября состоялся у нас главный, «пусковой» митинг – в цехе холодной листоотделки. Прямо перед трибуной стоял украшенный цветам и паровоз, за ним – платформы с готовой продукцией, которую мы отправляли Московскому автозаводу. На одной из платформ укреплен был плакат: «Принимай, Родина, запорожский стальной лист!»

Запорожцы сдержали слово, и страна по заслугам оцепила их подвиг. Двадцать тысяч участников стройки получили медаль «За восстановление предприятий черной металлургии Юга». Были опубликованы Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении передовых коллективов. Трест Запорожстрой и завод «Запорожсталь» были удостоены высшей награды Родины – ордена Ленина. Орден Ленина получили многие рабочие, инженеры, командиры производства, партийные работники. Среди них были и те, кто назван в этих записках, – И. А. Румянцев, М. П. Чудан, А. В. Шегал, М. И. Недужко, В. Э. Дымщиц, А. Н. Кузьмин. Значилась в списке и моя фамилия. Это была очень дорогая награда – мой первый орден Ленина.

В ноябре 1947 года в Запорожье начал работу поднятый из руин коксохимический завод – доменщики имели теперь надежные тылы. Но на этом торжестве присутствовать уже не пришлось: решением Центрального Комитета ВКП(б) я был направлен в Днепропетровскую область.

Уезжал из Запорожья с сознанием выполненного долга. Вот какой обмен репликами произошел на XIX пленуме Запорожского обкома КП(б)У – последнем, в котором принимал здесь участие. Вначале говорились всякие добрые слова о моей работе, которых не буду здесь приводить, а потом поднялся с места секретарь обкома Петр Савельевич Резник, ведавший вопросами сельского хозяйства.

Глаза у него были хитро сощурены. Приведу все так, как записано было в стенограмме:

«Тов. Резник: Ну что ж, будем соревноваться теперь с тов. Брежневым. А наша область, между прочим, на подъеме, фундамент заложен неплохой. Во-первых, мы засеяли вместо 500 тысяч в этом году 600 тысяч гектаров. Озимые находятся в самом хорошем состоянии. Дальше, мы зябь подняли, государственный план сдали, сейчас сдаем дополнительный. Тов. Брежневу придется в Днепропетровске создавать такое же напряжение, какое он создал в Запорожье, и могу заверить, что туговато ему придется. (Смех в зале.)

Тов. Брежнев: Надо учесть, в Днепропетровской области сильные большевики.

Тов. Резник: Но учтите, что и запущенность сейчас сильная! (Смех.)

Тов. Брежнев: Спасибо, товарищи! Что же касается соревнования, то оно будет носить здоровый, большевистский характер…»

Итак, новое место работы…

Конечно, все эти годы я не терял связи с краем, где родился и вырос. Работая в Запорожье, при всякой оказии навещал мать, родных, бывал на своем заводе, ездил по делам в соседний областной центр, где, естественно, заходил в обком, встречался с прежними товарищами по работе. И вот теперь я снова дома, и уже надолго. Избран первым секретарем областного комитета партии. И с прежними своими товарищами мы уже не только вспоминаем минувшее время, мы говорим о том, что будем делать завтра.

Днепропетровщина славилась до войны своей металлургией, десятками железорудных и марганцевых шахт, богатыми урожаями пшеницы и кукурузы, высокой продуктивностью животноводства. Это была одна из крупнейших на Украине сельскохозяйственных и промышленных областей, и, хотя я неплохо изучил ее в довоенные годы, теперь мне нужно было заново и притом быстро войти в курс дела, разобраться в трудностях, понять ближайшие задачи, наметить перспективы.

Разруха и здесь была страшная. В Днепропетровске гитлеровцы взорвали и сожгли сто семьдесят заводов, шестьсот пятьдесят семь крупных жилых домов, двадцать восемь больниц. Сняли и вывезли в Германию шестьдесят восемь километров трамвайного пути и более ста километров медного контактного провода. Разрушили театр оперы и балета, художественный музей, университет, почти все школы и все институты, вокзалы и железнодорожные мосты. Великолепный Дворец металлургов фашисты превратили в конюшню: светлые залы были разгорожены стойлами, наборный паркет завален конским навозом.