Джон Бирман - Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста

Эйхман в их число не входил. Его таланты лежали в области планирования, организации и управления. Вполне возможно, что и особого удовольствия от убийства он вовсе не получал. Тем не менее он ездил инспектировать айнзацгруппы, занимавшиеся своей кровавой работой: обычно они расстреливали раздетых мужчин, женщин и детей, расставленных сотнями на краю вырытых для захоронения рвов. В привычку, однако, подобные визиты у Эйхмана не вошли; он считал массовые расстрелы делом грязным и хлопотным. Много лет спустя во время следствия в Иерусалиме с притворным, а возможно, даже искренним неудовольствием он вспоминал: «Я до сих пор не могу забыть одну женщину с ребенком на руках. Ее расстреляли, а вслед за ней и ребенка. Его мозги забрызгали всё вокруг, в том числе и мой кожаный плащ».

У метода массовых расстрелов было немало недостатков. Воспитанные в нацистской вере и закаленные войной, солдаты, чтобы продолжать свою страшную работу, вынуждены были пить все больше и больше; при этом некоторые, как сообщалось, сходили с ума или поворачивали свое оружие против офицеров. «Обратите внимание на глаза этих людей, — говорил генерал СС Эрих фон Бах-Зелевски присутствовавшему во время акции рейхсфюреру СС Гиммлеру. — Видите, как они смотрят? Нервы этих людей загублены на всю жизнь». Как метод уничтожения расстрелы были малоэффективны, неаккуратны и в целом слишком публичны. Следовало найти более «элегантные» средства, и тут об Эйхмане вспомнили снова. Его отправили в Польшу, в Люблин, где производились эксперименты с газом. Евреев заталкивали в герметично закрывавшийся автобус, выхлопная система которого выбрасывала отработанные газы внутрь. Автобус проезжал некоторое расстояние, пока не заполнялся выхлопными газами, затем останавливался у ямы. Когда двери открывались, трупы и умирающих сбрасывали вниз. Метод эффективный, но все-таки недостаточно массовый. Рудольф Гесс, комендант Освенцима, также занимался поисками средств массового убийства, и Гиммлер приказал Эйхману установить связь с его старым другом. Эйхман упомянул в разговоре с Гессом о бойне на колесах, действие которой ему довелось наблюдать в Польше, и они сошлись во мнении, что такие машины в работе с огромными толпами людей будут, вероятнее всего, неэффективными. Прежде чем отправиться обратно в Берлин, Эйхман пообещал, что он попробует найти подходящий газ. В конце ноября 1941 года такой газ пусть и не Эйхманом, но был найден. Действовал он почти мгновенно. Циклон Б успешно прошел испытания на русских пленных. Помимо быстродействия, он мог удобно храниться в жестяных банках в виде твердых таблеток, которые переходили в газообразное состояние при соприкосновении с воздухом. Циклон Б скоро стал производиться в больших количествах. Примерно в то же время, когда шло изучение свойств Циклона Б, глава СС Гейдрих созвал Эйхмана и других руководителей СС и гестапо, а также некоторых старших чиновников различных ведомств на сверхсекретное совещание в курортном пригороде Берлина Ванзее. На встрече в штаб-квартире германского Интерпола 20 января 1942 года Гейдрих сообщил им, что Гитлер дал сигнал к осуществлению программы «окончательного решения» еврейского вопроса. Ответственность за выполнение акций массового уничтожения, независимо от географических границ, возложена на него, Гейдриха. С несколько преждевременным оптимизмом председательствующий оценил общее число евреев, которые подпадут под действие программы, в 11 миллионов человек, включая еврейское население Британии и нейтральных стран — Ирландии, Швеции, Швейцарии, Испании и Турции, не говоря уже о евреях, проживающих на неоккупированных пока территориях Советского Союза. Выполнение программы на территории Европы должно было производиться в направлении с востока на запад, и в осуществлении ее ключевая роль отводилась Эйхману, подотчетному в работе только самому Гейдриху. Судьба, таким образом, возносила Эйхмана на очередной пик его карьеры, и, несомненно, он переживал в это время один из моментов великого воодушевления, которое посещало его всякий раз, когда испытанию подвергался его незаурядный организаторский талант.

В живом и заинтересованном обсуждении средств и методов «окончательного решения» Эйхман сыграл заметную роль. Участников совещания особенно интересовала участь людей с частичным содержанием еврейской крови, или Mischlinge [5]. Какое процентное содержание еврейской крови квалифицировало соответствующее лицо как предназначенное для уничтожения? Эксперты предлагали различные критерии и точные средства расчета… Эйхман, однако, назвав все расчеты глупостью, выступил сторонником жесткой линии: он заявил, что со всеми Mischlinge следует поступать как с чистокровными евреями. Слухи о том, что у самого Гейдриха одна из его бабушек была еврейкой, по-видимому, до Эйхмана еще не дошли. Но в любом случае рассмотрение вопроса было отложено. Участники совещания разошлись после аперитива и ужина в благостном настроении. Гейдрих, шеф гестапо Мюллер и Эйхман задержались для доверительной беседы у камелька, во время которой Гейдрих подтвердил, что за все организационные, технические и материальные аспекты проведения в жизнь «окончательного решения» будет отвечать Эйхман. Вскоре после совещания начались широкомасштабные акции по депортации и заключению евреев в концлагеря: они проводились под руководством Эйхмана по всей Европе, кроме одной-единственной страны, Польши, с численностью еврейского населения, равной суммарному количеству евреев во всех остальных европейских странах. Несмотря на все заверения Гейдриха Эйхману, генерал-губернатор Франк твердо вознамерился на свою территорию последнего с его подручными не пускать. Убийство Гейдриха в Праге в июне 1942 года закрепило победу Франка в его личной войне с СС и окончательно исключило Эйхмана из числа функционеров, занимающихся решением участи польских евреев.