Туула Карьяллайнен - Туве Янссон - работай и люби

В 1956 году универмаг «Стокманн» организовал рекламную муми-акцию. Газета «Илта-Саномат» опубликовала интервью с Туве Янссон, занявшее полтора газетных разворота и щедро украшенное рисунками. В интервью Туве рассказала, что настоящий ее работодатель — это муми-семейство, подчеркнув, тем не менее, в своей обычной манере, что настоящее ее призвание — это живопись. Журналист прокомментировал известность, которую успели обрести муми-тролли, сравнивая ее с распространившейся по миру эпидемией, и открыто высказался о странном безразличии, проявляемом финнами по отношению к финской же писательнице.

Автомобили с рекламой комиксов про муми-троллей как часть рекламной кампании «Ивнинг Ньюс». Лондон, 1954

«Представьте себе, вначале в Финляндии никому и дела не было до муми-троллей… Похоже, муми оказались чересчур умненькими для финнов, нам годились только привычные принцы да принцессы, рассказы про злобных ведьм и благообразные сказочки про животных… Только когда о муми-троллях заговорила вся Европа и во всех уголках люди начали зачитываться комиксами и книгами о троллях, мы спохватились и перевели аж целых две из шести книг о троллях на финский язык. В то время, как на английский, шведский и немецкий переведены все шесть».

Также журналист написал о привлекшей внимание публики неделе муми-троллей в Лондоне, во время которой фигурки муми-троллей украсили двухэтажные городские автобусы, а по местному телевидению показывали, как Туве рисует своих персонажей. Очевидно, английский парад муми-троллей стал образцом для финского «Стокманна» и стокгольмского универмага NK, которые тоже поспешили организовать муми-акции.

Туве стала известной, превратилась в «предмет обсуждения всей Европы», как писали в статье, и на ее аудиторию в двадцать миллионов человек уже нельзя было закрывать глаза. Туве наслаждалась обретенной популярностью, пускай даже вызванной не ее живописью. Туве признавалась своему поверенному в Англии Чарльзу Саттону: «К тому же, дорогой Чарльз, повсеместные лесть и угодничество — это именно то, чего я всю свою жизнь ожидала, правда, я мечтала, что это все будет изливаться по поводу моих картин. Но мне все равно, любят ли люди натюрморты или муми-троллей, главное, что им нравится то, что сделала я».

Известность казалась чем-то просто приятным или значительным, но так продолжалось совсем не долго. К тому же для молодой женщины, родившейся и выросшей в маленькой стране, международная известность вряд ли была такой уж легкой ношей. Наверное, она чувствовала то же самое, что и Юксаре, один из персонажей муми-книг, который говорил: «Не думаю, что быть знаменитым приятно… Может, только в самом начале, а потом это становится совершенно обычным, а под конец от знаменитости голова кругом идет, точь-в-точь как бывает, если долго катаешься на карусели» [34] Перевод Л. Брауде и Н. Беляковой. Мемуары папы Муми-тролля. Цит. по изданию Туве Янссон, Сказки про Муми-тролля. Книга третья. — М., ООО «Корона-принт» совместно с издательством «Рудомино», 1992. .

Туве размышляла, правильно ли она сделала, согласившись на такую интенсивную работу над комиксами. Это решение изменило ее жизнь и карьеру, но привело в итоге совсем к другому результату, нежели она ожидала. Она думала, что таким образом освободится от работы над иллюстрациями, поскольку раньше заказы для нескольких разных работодателей на разные сюжеты отнимали время и силы. По сравнению с этим шесть полос комиксов в неделю казались легко выполнимой задачей.

Первый и второй год работать над комиксами ей было интересно. Со временем этот интерес сменился стрессом, и работа более не приносила удовольствия. Придерживаться строгого графика и постоянно буквально выжимать из себя свежие идеи было нелегко. Для Туве это было куда тяжелее, нежели для героя из новеллы «Тот, кто иллюстрирует комиксы», который был лишен амбиций, но так «невероятно искусен, что рисунки так и текли из него, как понос». Будучи человеком ответственным, прилежным и амбициозным, Туве испытывала напряжение и страх не уложиться в отведенное ей время. Балансировать между комиксами, разработкой муми-товаров, настенными росписями, живописью, выставками и написанием текстов было невозможно. И все же она не хотела отказываться ни от чего, менее всего — от живописи, поскольку по-прежнему считала себя художником. Ритм работы был крайне напряженным. Больше всего огорчало отсутствие личной жизни, на что она также жаловалась в письме Чарльзу Саттону.