Туула Карьяллайнен - Туве Янссон - работай и люби

Остров Кловхару и дом Туве и Тууликки

Жизнь Туве изменилась. Теперь, наперекор всем прежним мечтам и планам, она больше не собиралась уезжать из Финляндии. Больше всех переездов она хотела путешествовать вдвоем с Тууликки, а потом возвращаться на свой любимый остров и в свое ателье. Туве всегда любила путешествия и в молодости не побоялась объездить в одиночестве почти всю Европу. Путешественник — это волшебное состояние души, как она считала. К счастью, Тууликки разделяла это ее увлечение. Все, что относилось к путешествиям, стало важной частью их жизни. Они изучали атласы с картами и новые языки, среди которых был в первую очередь английский язык, а также азы других языков. В последние годы жизни у Хам уже не было сил на путешествия, а Туве не хотела разлучаться с матерью. Но и тогда совместные путешествия Туве и Тууликки не прекратились, просто они стали более короткими.

Многие издатели надеялись, что Туве будет участвовать в мероприятиях, посвященных публикациям ее переводов в разных странах. Новые переводы выходили почти постоянно, так что путешествовать приходилось много. Эти визиты подарили Туве множество забавных и приятных воспоминаний. В своих книгах, которые она дарила Тууликки, Туве обычно рисовала что-нибудь, связанное со страной, где ей довелось побывать. В исландском издании она нарисовала картинку, на которой изображены Туве и Тууликки, сидящие на краю очень высокой скалы. Под картинкой подпись: «Роковой ночью в Исландии 1972». Издание, вышедшее на Фарерских островах, Туве украсила рисунком, на котором изображена Туути в шубе из овцы, а рядом стоит настоящая пушистая овечка. Подпись к рисунку можно вольно перевести как «Ваше прекрасное фарерское овечество».

После смерти Хам Туве как никогда нуждалась в чем-то, что могло бы заполнить пустоту в ее душе. Теперь их с Тууликки ничего не держало в Финляндии. Пара давно мечтала совершить долгое путешествие вдвоем, и Туве с воодушевлением писала старому другу: «Атос, свершаются большие дела! Мы отправляемся с Туути в кругосветное путешествие! Мы уже давно мечтали об этом и готовились у этому. Вернемся лишь следующей весной. Курс берем на Японию, сначала нас ждет Токио, потом Гавайи и Сан-Педро, а оттуда — в Мексику и в итоге в Нью-Йорк».

Путешествие началось в Англии. Пребывание в Лондоне, а потом в Токио по большей части было связано с ведущимися там переводами муми-книг. Кроме того, в Японии было необходимо обсудить съемки телесериала. Туве тогда уже заинтересовалась фотографией, которую считала новым и притягательным видом искусства. Она не раз была членом жюри в фотоконкурсах, писала о фотографии и следила за карьерой фотографов из своего ближайшего окружения. Фотографией увлекались ее брат Пер Улоф и подруга Ева Коникова. Работа же на телевидение позволила Туве узнать о возможностях, которые предлагала двигающаяся картинка. В Японии Туве приобрела свою первую видеокамеру «Коника». Ее настолько впечатлило это чудо техники, что камера навсегда стала их с Тууликки верным третьим попутчиком и одним из самых любимых совместных хобби. Для Туве видеосъемка открыла горизонты в мир телевидения. Вместе с Тууликки они снимали, делали монтаж, выбирали звукоряд и писали пояснения к зафиксированному на видеопленке. Снятые ими фильмы до сих пор дают нам возможность чуть больше узнать о жизни этой пары дома и за границей.

Даже во время путешествий Туве ни на минуту не забывала о работе. Она всегда брала с собой блокноты для зарисовок, карандаши, тушь и тетради. Во время поездок ей довольно часто приходилось работать над незаконченными или требующими доработок сценариями. Тууликки вспоминала, как во время путешествия по Португалии и Испании в 1964 году Туве писала книгу «Муми-папа и море».

Их поездка по Испании чуть не обернулась полным кошмаром: рукопись — толстая синяя тетрадь — пропала, так что возникло даже опасение, что ее забыли в Гранаде. Однако в самое последнее мгновение тетрадь все же нашлась. Она просто завалилась за кровать.

Во время кругосветного путешествия Туве работала над «Летней книгой». Она заканчивала ее, находясь среди пейзажей, которые были полной противоположностью тем, что окружали ее в Пеллинки. Тууликки вспоминала, как в Новом Орлеане Туве с энтузиазмом делала наброски к некоторым из новелл: «Она сидела в крошечной кухне и что-то бешено строчила. Листы бумаги летали по комнате туда-сюда: очевидный момент вдохновения!»