Кристиан Нееф - 01.09 - Бесланское досье

Годы, что он служил партии и государству, оставили свои следы – это усталый, опустошенный, подавленный человек. Дзасохов знает, что родственники и близкие прежде всех с него потребуют отчета: почему террористы смогли без помех доехать до ворот бесланской школы.

Ведь были же сигналы. Еще 18 августа была из Москвы, из МВД, телеграмма всем областным управлениям милиции. Там говорилось: есть сведения, что чеченские боевики планируют в Северной Осетии операцию, по типу той, что была проведена Шамилем Басаевым в больнице Буденовска летом 1995 года.

А в электронном письме, которое Басаев разослал 27 августа, то есть пять дней назад, были такие слова: "Именем Аллаха Всемогущего и Милосердного я, Абдала Шамиль Абу-Идрис, Эмир исламской бригады "Рияд-аль-Салихин", объявляю о наступлении третьего тысячелетия исполнения предсказаний пророка Мухамеда: … Мы будем взрывать ваши дома, корабли, самолеты, будем убивать вас на улицах ваших богомерзких городов, ибо смерть подлых неверных угодна Аллаху. Путь священной войны есть путь истинного мусульманина. Аллах акбар!"

Нет, конечно, слыша такие угрозы, власти кое-что предпринимали. В Беслане и во всей Северной Осетии в это утро 1 сентября отменены все отпуска и увольнительные для милиционеров. На все административные здания, отделения милиции и вокзалы назначены усиленные наряды. С особым упором на больницы и основные магистрали. Перед каждой школой должны дежурить 2-3 милиционера. Но теперь видно, что все это никакого эффекта не дало.

Теперь вообще все лето на Северном Кавказе предстает как увертюра к событиям в Беслане – была масса зловещих предзнаменований, были какие-то нелепые выступления, против которых и военные, и милиция, и юстиция, казалось, ничего не могли поделать. В регионе чувствовалось брожение и уже 17 июня басаевская бригада мучеников "Рияд-аль-Салихин" через интернет стращала: готовятся акты террора, которые будут иметь "неожиданные и крайне эффективные болезненные" последствия для путинского режима.

Спустя четыре дня, в ночь с 21 на 22 июня между 22 часами 30 и 3 часами утра 200 боевиков установили в Назрани на время режим тотального кошмара. Они захватили здания МВД и 137 подразделение пограничников, они разграбили оружейные склады, перегородили улицы баррикадами и расстреляли 98 человек – только милиционеров 51, а кроме них прокуроров, министров.

Некоторые из тех, кто захватывал Назрань, оказались теперь и в спортзале бесланской школы. В их руках наверняка и то оружие, что награблено в Назрани. Ведь от Назрани до Беслана всего 22 километра. Назрань явно задумана была как прелюдия к давно планировавшемуся захвату школы #1. Были и другие сигналы, раз за разом, и каждый раз из Малгобека и окрестностей его на севере Ингушетии.

1 июля 2004 года в перестрелке с террористами на границе города погибли заместитель начальника милиции Малгобека и заместитель малгобекского УГРО.

12 июля 2004 года сотрудники МВД в лесу близ Сагопши к юго-западу от Малгобека обнаружили огромный схрон оружия, набитый пулеметами, автоматами, гранатометами и боеприпасами, добытыми в Назрани.

20 июля – и снова в Сагопши – застрелили мужчину 31 года от роду, жителя чеченской столицы Грозного, оказавшего ожесточенное сопротивление.

И, наконец, 23 июля в Сагопши ушел от погони Муса Цечоев, который позднее окажется среди бесланских террористов.

Все эти события произошли в радиусе максимум 10 километров от того палаточного лагеря, из которого захватчики выдвинулись ранним утром 1 сентября 2004 года. Между всеми этими событиями есть связь, все они были предсказуемы.

Если бы главный малгобекский милиционер Мухашир Евлоев, кавалер ордена за отвагу, офицер с образцовой выправкой и неуловимым взглядом, чуть внимательнее следил за тем, что творится в лесах вокруг его деревни и за высокими заборами ее домов, Беслан и сегодня оставался бы никому неизвестным городком.

Лариса Мамитова, врач со скорой помощи, сидит в центре спортзала с сыном Тамерланом. Его сегодня одевали, как на праздник. На тринадцатилетнем мальчике темный костюм с жилеткой, белая шелковая рубашка и до блеска начищенные ботинки. Лариса даже накрасилась, что делает только по особым случаям. Она небольшого роста, ее короткие волосы покрашены в темно-рыжий цвет, все движения ее тихи, скромны, неброски. Ей 54 года. За годы работы в больнице она поняла, что даже самые скверные обстоятельства не оправдывают бездействия.