Виктор Конецкий - Некоторым образом драма

Таю в себе мерзкое.

А если когда-нибудь расскажу и про такое – тогда только и стану не литератором, а писателем.

У хоккейных судей есть на поле пятачок-сегмент, куда они заскакивают, когда вокруг уже полная катавасия и безобразие. Если в это убежище заступит игрок, его удаляют с поля на десять минут.

У писателя такого пятачка быть не должно, и рассчитывать на него – значит проиграть матч.

Оставшиеся за кормой полвека сознательной жизни иногда давят смертельно. Но я хочу быть диалектиком и оптимистом. Нытики и ренегаты еще ничем не украсили вселенную. Жизнь – интереснейшее кино. Вот ученые увидели в упорстве, с которым суповые черепахи плывут из Южной Америки на остров Асеньон, решающее доказательство дрейфа материков. Черепашьему роду 90 000 000 лет. Материки расходились очень медленно, по-черепашьи, но остров Асеньон, который был рядом с Южной Америкой, удалился уже на две тысячи километров. Когда-то черепахи добирались до него в один нырок, теперь плывут год, но считают такое дело обычным и нормальным, ибо и не заметили увеличения расстояния по причине затянутости процесса. Что-то для меня есть в таком факте жизнеутверждающее.

Читаю «Особый район Китая». Автор – отец тяжелоатлета и честного литератора Юрия Власова – П. П. Владимиров, был советником у Мао Цзедуна, репрессирован. Книгу украл с т/х «Эстония» в антарктическом рейсе еще в 1979 году.

Вот сам автор: «Вздор! Чепуха! Никакой восточной мудрости и хитрости нет. Это бульварщина и выдумки! Если и есть здесь особая, так называемая восточная дипломатия, то она в циничности средств».

В минуты депрессии Мао просил нашего врача Орлова делать ему инъекции пантокрина.

Хохочу, когда натыкаюсь на афоризм Мао: «Черчилль такой же демократ, как я капитан китобойного флота».

Смешно, конечно, представить великого кормчего в антарктических водах на мостике китобойца в ураганный ветер. Это не в Янцзы плавать по-собачьи.

Полезно прочитать книгу о политике и политиках-профессионалах, потому что любое судно набито дилетантской политикой до самого клотика. И литература – тоже.

Открываю «Особый район Китая» на том месте, где откроется. И натыкаюсь на: «Все мы должны держаться вместе, иначе, несомненно, будем висеть порознь…» Так сказал разбитый параличом Франклин Рузвельт во время войны. Оказывается, остряк был!

П. П. Владимиров: «Яньаньские интриги вызывают отвращение к политике. Но политика – это реальность. Жизнь вне ее – утопия. И лучше жестокая реальность, чем хоть толика утопии…» «Вредная профессия – разведчик: цирроз печени обеспечен». (Автор для пользы дела умел подпаивать собеседников.)

А в «Последних известиях» по радио сообщают, что самолет новозеландской компании «Эйр Нью Зеланд» врезался в склон антарктического вулкана Эребус. Погибли все 257 человек, находившиеся на борту. Компания заявила, что причиной катастрофы является ошибка пилота Джима Коллинза и штурмана Грегори Кэссина.

Вообще-то, когда гибнут все, то истинные причины очень длительное время остаются в полной темноте, а чаще всего – навечно.

Полет был задуман как увеселительная прогулка с шампанским на борту.

С жиру бесятся.

Такого стихия не любит.

Звоню полярному пилоту, который когда-то в моей каюте взорвал пузырь от воблы под носом спящего австралийского зимовщика, а потом замечательно пел под гитару. Он объясняет, что в подобных увеселительных полетах с туристами пилоты вынуждены снижаться до 500–600 метров, чтобы дать возможность пассажирам насладиться сатанинским пейзажем на всю катушку. Но в полете на таких высотах в Антарктиде бывает так называемый, эффект «полярного рассеяния», при котором смывается граница между льдами, заледенелыми горами и небом. И вершина Эребуса высотой 3795 метров могла показаться обычным снежным торосом на равнине…

– Какого черта всегда погибший командир виноват?! – вдруг взрывается пилот. – Если кто-то на земле напутал при введении программы полета в навигационную ЭВМ, то этот Коллинз – будь он хоть тот самый знаменитый Коллинз – уже ничего сделать не мог! Нет-нет! Вы мне скажите, почему всегда виноват пилот, который оправдаться с того света не может?!

Я говорю, что капитан, погибший вместе с судном, всенепременно тоже оказывается единственным виновником. Для комиссии по расследованию такой козел самый небодливый и потому самый удобный.

Пилот успокаивается, потому что на миру и смерть красна. В том смысле, что когда человек знает, что несправедливость распространяется не на него одного, то это приятно.