Леон Дегрель - Любимец Гитлера [Русская кампания глазами генерала СС]

Один из двух полков немедленно устремился на запад в направлении Туапсе. Другой, полк Отто, к которому мы были присоединены, бросился через лесные чащи, чтобы сначала достигнуть Адлера на Черном море. Дивизионный генерал довольно смело ввязался в дело между двумя этими стрелами, все более и более отделявшимися друг от друга. У него была лишь рота главного штаба, где больше было специалистов по писчим приборам и промокашкам, чем по пулеметам и гранатам.

Батальоны сменяли друг друга. Во время падения Майкопа мы были впереди, а теперь должны были сбить арьергард в первые дни горного похода.

У нас было несколько стычек с большевиками, отступавшими до городских границ. Тут же к нам прибежали крестьяне и предупредили. Разборка была короткой.

18 августа нам нужно было взять штурмом одну деревню, которая была расположена в пятистах метрах над нашей и где забаррикадировались вражеские части, обойденные полком Отто. Две из наших рот скрытно поднялись вверх и вступили в рукопашный бой. Русские сопротивлялись мало и оставили все свое вооружение.

Все шло хорошо, полк Отто с невероятной отвагой за три дня пробил проход в чаще на сто пятьдесят километров через лес, овраги и скалы. Известия были превосходными. Передовые части находились в трех километрах от дороги, что спускалась к Черному морю. Это было чудо.

Страхи первых дней рассеялись. Приходил наш черед встать впереди. Через неделю мы будем на пороге Грузии!

В тот же вечер все изменилось. Наш полк действительно очень глубоко вошел в горы и приближался к цели. Но за этими частями, растянувшимися на десятки километров, советские части отрезали все пути подхода!

Укрывшись в тени сливовых рощ, русские пропустили две тысячи солдат, а затем затянули силок. Они ждали добычу во всех оврагах. Полк попытался перегруппироваться, но попадал то на одного ловца, то на другого. Ему грозила самая большая опасность.

В центре рота главного штаба, сгруппировавшаяся вокруг генерала Руппа и продвигавшаяся самостоятельно на расстоянии многих десятков километров от двух пехотных полков, тоже была отрезана.

Генерал уже много часов был в окружении в станице Ширванской. Пожилые смотрители казармы, секретари, ветеринары, каптенармусы дрались как могли. Но подходы к станице были уже в руках большевиков.

Дорога, соединявшая Ширванскую с тылом, была в руках красных, мощно укрепившихся на ней в месте самого возвышенного перекрестка.

Нас срочно вызвали радиограммой, приказывавшей нашему легиону в ту же ночь преодолеть двадцать километров горной местности, броситься на врага, вытащить его из засады и соединиться с дивизионным КП в Ширванской.

Ночь была темной, как саван мертвеца. Ни одной звездочки. Через час марша продолжать идти стало невозможно. Один из наших людей уже сломал поясницу, много лошадей упало в пропасть глубиной многие сотни метров.

С двух часов ночи мы тронулись. Заря выгуливала белые и фиолетовые облака над горами. Мы прошли вдоль живописных ущелий, затем вступили в лес гигантских дубов. Поперек дороги виднелись свежевырубленные деревья. Повсюду шнырял враг. Мы продвигались, не убирая палец со спускового крючка.

Мы задыхались от жары. В небе громыхала гроза. К десяти часам утра на голом склоне противоположной горы мы заметили белые хаты станицы Прусской — последний этап перед встречей с врагом.

И тогда с небес хлынул ливень, словно молниеносная река, как одна сплошная масса. В один миг мы промокли до нитки, как будто нас бросили в реку. Когда мы добрались до первых изб, глинистая грязь толщиной в пятнадцать сантиметров сделала невозможным всякое продвижение колонны.

Тем не менее надо было идти вперед. К нам пешим ходом добрались два немецких офицера. Их машина, как и многие, еще до грозы попала на позиции русских, откуда они смогли вырваться только после яростной рукопашной.

Дождь перестал, долины курились мощными клубами, кружившими на дне, затем медленно поднимавшимися к хребтам, где солнце то тут, то там золотило вымытую траву.

Мы прошли еще два километра, поднимая сапогами огромные комья грязи. Затем надо было спрятаться, так как мы достигли места напротив горы, занимаемой Советами. Мы видели, как дорога поднималась, поворачивала, углублялась в лес. Вся вершина заросла лесом. Дубняк спускался на юго-восток и поднимался до вершины впечатляющей горы.

Наш командир дал боевой приказ трем колоннам, которые должны были обрушиться на врага, о котором мы знали очень мало, разве что то, что там было два батальона пехоты, один кавалерийский эскадрон, что была артиллерия, самоходная пушка и истребители танков. Враг был абсолютно бесшумен, видимо, думая, что, не зная ситуации, мы тоже попадем в ловушку.