Леон Дегрель - Любимец Гитлера [Русская кампания глазами генерала СС]

Наши сорвиголовы пробежали девятьсот метров пологого склона. Мельница защищалась отчаянно. Двое из наших офицеров добрались до нее через все и всех. Они оба упали у самого входа в строение, один убитый наповал, другой — тяжело раненный. Но рота бросилась через их тела. Русский великан был убит. Мельница была наша.

Другая рота, шедшая по правому флангу с таким же напором, бросилась на неприятельские позиции ценой таких же жертв. Командир этой роты был ранен трижды. Он не мог больше двигаться. Тогда он зацепился за пушку, отвоеванную у русских, и в последнем усилии развернул ее против них. Он стрелял еще двадцать минут, пока не упал на груду гильз.

За пятьдесят минут наш прорыв был сделан на пять километров. Патска была взята, сметена, советская артиллерия побита.

К несчастью, у нас не было никаких известий об атаке наших союзников, которые должны были на востоке выйти нам навстречу и соединиться с нами у мельницы. Нельзя было дать противнику возможность прийти в себя, перегруппироваться, поэтому я бросил в наступление моих людей на Патску, охватывая зону в пять километров, определенную для атаки наших братьев по оружию. Операция на Патске имела смысл только в том случае, если бы стрела неприятельского удара была бы радикально отрезана. В противном случае отрезали бы нас.

Мы пробили еще одну брешь в два километра. Таким образом, мы прошли семь километров из десяти. Наши потери были огромны: из четырех моих новых офицеров из Тельца трое были убиты, четвертый серьезно ранен. В войсках СС средняя продолжительность жизни одного офицера на фронте составляла три месяца.

Мой офицер связи с пробитой левой рукой был эвакуирован. Сотня моих солдат были убиты или ранены.

Что делала часть, шедшая нам навстречу с востока, в то время как мы бросились в ее сторону? Мы отчаянно бились на обоих склонах, где враг непрерывно пытался заглушить нас, окружив. Пытаться идти дальше в конечном счете означало бы для нас попасть в ловушку.

Факт, что с востока не было движения, сильно тревожил меня. В восемь часов вечера мы по-прежнему были одни. Наши танки, вызванные в другое место, покинули нас.

В девять часов я был проинформирован о полном поражении атаки наших однополчан: слишком слабые численно, они даже не смогли преодолеть линию своих позиций. Мы получили приказ закрепиться на западе от деревни Патска. Оттуда мы сможем преградить подход новым советским подкреплениям. Но стрела русского наступления не была отрезана.

После дневного разгрома русские отступили и перегруппировались, чтобы смять нас. Со ста пятьюдесятью товарищами я держал плацдарм в самом сердце неприятеля, в конце узкой насыпи. Оба наши фланга прикрывали пулеметы. У нас не было ни одного орудия. Наши танки не вернулись.

Враг подтянул катюши. В течение всей ночи он обрушил на нас шквальный огонь двойными залпами по тридцать шесть снарядов.

Затем наступил рассвет. Роса увлажнила траву и обдавала нас ледяным холодом. Я установил несколько пулеметов на опушке березового леса, от него можно было контролировать проход Советов к Дерпту.

Катюши метр за метром обрабатывали местность, но, засев в окопах, мы не сдали позиций. Проход неприятеля через населенный пункт Патска был невозможен. Открытая улица была постоянно под нашим огнем.

Эстафеты несли любопытные новости. Русские были уже на много километров сзади нас, на западе, они полностью обходили нас. Отовсюду они появлялись на окраине леса. Много красных солдат было убито прямо на дороге в трех километрах за нашей спиной.

Генерал Вагнер послал нам восторженные поздравления, сообщив, что нас упомянули в сводке Генерального штаба. Но нам надо было еще держаться, пока командование завершит организацию заслона на юге Дерпта.

Отвлекая нас от наших забот, сотни черно-бурых лис пробегали под нашими ногами. Справа от нас находилась ферма по разведению этих грациозных зверей, их было примерно две тысячи. Хозяева, прежде чем сбежать, открыли дверцы всех клеток и нор. Лисы шустро сновали между разрывов, подметая землю своими длинными с блестящим отливом хвостами.

На западе противник расширил свое наступление. Днем дорога на Плескау была им взята. Еще далее на западе от этого шоссе в самом центре участка Вагнера наступавшим удалось пробиться до деревни Камбья.

Один мотоциклист, пройдя штопором через занятый врагом лес, принес нам приказ немедленно пробиться к окрестностям этого населенного пункта, где опасность прорыва была все более и более очевидной. Как ужи проскальзывали мы между перелесков. Через отрезок в двадцать километров в два часа ночи мы столкнулись нос к носу с другой волной русских, уже занявших деревню Камбья и, видимо, стремившихся продвинуться вперед для соединения со своими победоносными силами на востоке и юго-востоке.