Владимир Рынкевич - Шкуро - Под знаком волка

За первыми парадными сотнями пошли рваные рубахи, залатанные черкески, карачаевские войлочные шляпы, изношенная обувь…

— Да-а, — изумленно вздохнула Маргарита и грустно передразнила: — «Не бывать этому».

Полковнику Шкуро хотелось въехать в Ставрополь генералом и, наконец, устроить себе настоящий праздник. Ведь если в жизни нет истинных радостей, то зачем тогда жить? Однако сейчас праздника не получится — чужих вокруг много. Даже Слащов. Донесут Деникину, а того окружают не казаки, а москали-кацапы» не понимающие жизненной сласти. С ними от скуки сдохнешь. Ни горилки вволю» ни песни сыграть» ни с девками повеселиться, ни лезгинку сплясать. А если напьются, то или звереют молча, как Слащов, или часами говорят о судьбах России — Учредилка, законный монарх… А он, Шкуро, еще потерпит и к Деникину явится народным героем, вождем восставшей Кубани. Должен ведь дать ему звание генерала за Ставрополь. Вот тогда будет и торжественный въезд в Ставрополь и праздник. Казачий праздник!

На телеграфе в Пелагиаде получили сообщение о том, что деникинцы заняли Кавказскую» а на севере от Тихорецкой — Кущевку, но еще идут тяжелые бои с войсками Сорокина. Штаб Добрармии пока в Тихорецкой. Шкуро решил ехать на грузовике с четырьмя казаками — Кузьменко, Перваковым и двумя пожилыми бородачами — точно по фото в журнале «Нива».

Горячее кубанское солнце било в глаза, подпаленные июлем поля просили защиты от москалей и инородцев большевиков, шофер пугался при появлении на дороге людей или автомобилей. Шкуро возмущался: «Видно, ты не наш, не казак — не знаешь, что четыре настоящих казака с пулеметами большевистский полк разгонят».

Часа в три приехали на станцию Торговую, легко нашли штаб командира Кубанской конной бригады Добрармии полковника Глазенапа [24] Глазенап Петр-Владимир-Василий Владимирович (1882–1951) — из дворян Лифляндской губернии, сын офицера, полковник. Командир особого Ударного отряда, носившего его имя. В Добровольческой армии — командир кавалерийского дивизиона, начальник 1-й отдельной Кубанской казачьей бригады и 4-й дивизии. В 1918 г, — Ставропольский военный губернатор. С марта 1919 г. — начальник Сводно-Горской конной дивизии, занимал другие должности. Формировал» а затем командовал 3-й русской армией в Польше, участвовал в формировании Русского легиона в Венгрии. Умер в Мюнхене. . На площади перед домом с трехцветным флагом пьяные офицеры не в лад орали: «За царя, за Родину, за веру, мы грянем громкое «Ура! Ура! Ура!»

Глазенап сидел в пустой комнате с открытым окном и дымил папиросой. Гостя приветствовал радушно:

— О-о! Сам знаменитый Шкура! Поздравляю — получил депешу: ваши вошли в Ставрополь.

— Спасибо, полковник, только я не Шкура, а Шкуро.

Полковник почувствовал, как задергался у него правый глаз — память о славных боях на Румынском фронте в 1916 году. Тогда он с отрядом в 600 человек, пешком громил в горах тылы венгров и баварцев, а при взятии Керлибабы в придачу к огромной добыче к золоту получил контузию.

— Ну, Шкуро. Главное, что ваши войска одержали блестящую победу. По рюмочке за ваш успех. Эй, кто там есть? Федор — поднос на стол.

У Глазенапа было красное воспаленное лицо, бешено сверкающие глаза — глазаст Глазенап. В открытое окно слышалась та же песня: «Скажи же, кудесник, любимец богов…» с политическим припевом — за царя, за родину, за веру. Подальше от штаба — жизнь повольнее.

— Они у вас за царя? — спросил Шкуро командира бригады, когда выпили по рюмке и закусили малосольными огурчиками.

— Да. А ваши?

— Мы, казаки, идем под лозунгом Учредительного собрания.

— Что еще за лавочка Учредительное собрание? Мы наведем свои порядки.

— А генерал Деникин?

Глазенап отмахнулся ладошкой пренебрежительно в, наливая по второй, сказал:

— Их там трудно понять. Сложная политика. Продолжим, полковник Шкуро?

— Я больше не буду — к командующему еду.

— Отвезу вас в своем поезде, а вторая рюмка не помеха казаку.

— Да вроде бы так, — согласился Шкуро и, выпив, спросил: — Все же хочется понять, какие настроения У Деникина в штабе.

— Алексеев за царя, Романовский [25] Романовский Иван Павлович (1877–1920) — участник Русско-японской и 1-й мировой войн. Георгиевский кавалер. Генерал-майор (1916). С февраля 1918 г. — начальник штаба Добровольческой армии, с января 1919 г. — начальник штаба главнокомандующего ВСЮР. В 1920 г. эвакуирован в Константинополь, где был убит. молчит, но он, конечно, за республику, а Деникин ни за кого. Знаешь такое слово — непредрешенность? Это он его придумал. А у вас надо порядок наводить. Кто в Ставрополе сейчас командует? Я хочу послать генерала Уварова. Он здесь со мной. Настоящий русский генерал. Пусть будет губернатором.