Владимир Рынкевич - Шкуро - Под знаком волка

Другие генералы и воевавшие рядом, и командовавшие, приказывавшие тебе идти на Москву и убивать как можно больше красных, избежали такой участи. Сам Деникин сидит за океаном, пишет том за томом, в которых совершенно серьезно повествует о том, как прекрасно он составил приказ номер такой-то. Хитрый мужичок полячок. В сорок лет женился на девушке, которую знал еще грудным ребенком. За всю Гражданскую не участвовал ни в одном бою. Весь «Ледяной» поход проехал в обозе, а в должности командующего сидел в глубоком тылу: фронт под Орлом, а он в Таганроге. Бежал за границу в 1920-м и, чтобы не опоздать, немедленно заявил, что он «морально разбит», политикой заниматься не хочет и просит оставить его в покое.

А генерал Шкуро, народный герой Кубани, оказавшись в эмиграции, не хотел забыть о той России, за которую сражался. Не только не забывал, но и действовал, как генерал и атаман. Уже осенью 1921-го сидел со своими казаками в берлинской пивной на Курфюрстдамме и говорил там о борьбе против большевиков. Рядом были и Кузьменко, и Колкин, и Артюхов, и другие офицеры, а с ними в том числе и Куманов, обосновавшийся здесь с 1918-го, и те русские, что оказались в Германии в 1917-м, а то и раньше.

Пили много и съели гору сосисок — Берлин перестал голодать с помощью победителей французов, а у генерал-лейтенанта Шкуро еще не иссяк золотой запас. Говорили о неминуемом крахе большевистской России. В Кронштадте не вышло [70] "В Кронштадте не вышло…" — антисоветский мятеж 28 февраля — 18 марта 1921 г. был подавлен частями Красной Армии при участии делегатов 10-го съезда. — в Севастополе удастся. На Волге голод — людей едят. В крестьянских губерниях бунты. В новую экономическую политику никто не верит.

— Ввести туда наш корпус, — сказал Шкуро, — такой, как был в девятнадцатом, и до Москвы на рысях дойдем. Без разговорчиков.

Припоминали кого где искать — в Галлиполи, в Париже, в Турции… Расходились отяжелевшие, разомлевшие, хоть на время вернувшиеся в прошлое, казавшееся прекрасным. Шкуро пил немного — казак старой закалки: смотри в оба и слушай, а напиться успеешь. Вышли на ветерок, он и совсем отрезвел. Спешить в отель, где ждала Тасенька, не хотелось, Куманов, тоже почти трезвый, предложил прогуляться пешком. Пошли вдвоем к центру.

— Бороться с большевиками надо каждый день, каждую минуту, — сказал Куманов. — Не надо ждать, пока соберется ваш корпус.

— А как я еще могу бороться?

— Германия наш союзник более надежный, чем была Франция. Русско-французский союз 1892 года — роковая ошибка Александра III. Из-за нее мы втянулись в большую войну и потом произошло все остальное. И уничтожить власть большевиков нам Франция не поможет. Только Германия наш союзник в борьбе против красных. В германском генштабе уже разрабатывают план войны с Россией. Там знают боевых русских генералов и, конечно, вас, Андрей Григорьич. Я могу свести вас с людьми…

На следующий день генерал направился по адресу Унтер-ден-Эйхен, 17. В обычном шестиэтажном жилом доме находилась конспиративная квартира генштаба. Внизу — магазин одежды. Швейцара у дверей нет, но на лестнице чисто, двери напоминают о своей нерушимой прочности. Генерал поднялся на второй этаж. Три условных звонка. Дверь открыл детина в черном костюме и при галстуке. Спросил фамилию и прошел к двери в комнату. Шкуро вошел и увидел сидящего за письменным столом… Гензеля. Тоже в штатском костюме, но темно-синем.

— Здравствуйте, Андрей Григорьевич, — с удивившей генерала доброжелательностью встретил его Гензель. — Очень рад снова увидеть вас. До конца дней буду с благодарностью помнить, как вы спасли меня после Ставропольского восстания.

Почему-то Шкуро помнил как звать этого бывшего русского офицера, может быть, потому, что тот был ему когда-то неприятен.

— Здравствуйте, Кирилл Иванович, и я рад встрече, — ответил генерал.

— Здесь я Карл Иоганн фон Гензель, капитан вермахта. Я пригласил вас по поручению русского отдела генштаба. На совещании отдела высоко оценили ваши военные операции во время Гражданской войны и вашу непримиримую позицию по отношению к большевикам. Германский генеральный штаб считает Советскую Россию одним из опаснейших врагов Германии и осуществляет соответствующую подготовку к уничтожению этого врага. В этой борьбе мы с вами союзники. Мы надеемся, что вы примете участие в этой работе и будете готовить своих людей. По-видимому, следует начать с организации.

— В Берлине что я могу организовать?