Ясмина Михайлович - На берегах Хазарского моря. Две жизни — одна любовь

Вот что пишет Павич в «Хазарском словаре»:

«Событие, о котором идет речь в этом словаре, произошло, видимо, в VIII или в IX веке нашей эры (возможно, было несколько подобных событий), обычно называемого учеными „хазарской полемикой“. Хазары, независимое и могущественное племя, воинственный кочевой народ, появившийся с Востока в неизвестный период, гонимый убийственной тишиной, обосновался с VII по X век на территории суши между двумя морями — Каспийским и Черным…

Хазары и Хазарское государство исчезли с исторической сцены после события, о котором, главным образом, и идет речь в этой книге — после перехода от их первоначальной и неизвестной нам веры в одну (опять же, неизвестно какую) из религий — иудейскую, исламскую или христианскую. Вскоре после этого, как считается, произошел распад Хазарской империи».

В Губинском районе, на склоне Кавказского хребта, есть село Хыналыг, около двух тысяч жителей которого говорят на совершенно неизвестном языке. Они живут в полной изоляции и соблюдают свои обычаи. Никто не знает, кто они, откуда пришли и на каком языке говорят. Я подозреваю, что именно эти люди — потомки древних хазар.

Вероятно, косвенно принимающие меня здесь президент Алиев и его Мехрибан, хотели мне на это намекнуть, подарив ковер. С помощью тканых узоров, цвета, орнамента он говорил со мной на утраченном языке хазар. Ковер не раскрывал тайны исчезнувшего народа. Не давал ответов. Он предлагал проявить фантазию.

Ни я, ни Павич не знали, что в Азербайджане Каспийское море называют Хазарским; не знали, как много здесь хазарского; мы понятия не имели, что известного писателя здесь зовут Мирза Хазар! И что он курит трубку!

В настоящее время ковер находится в кабинете Павича в Белграде. Лежит прямо рядом с его столом. Мне хочется верить, что я привезла мужу, которого буду любить вечно, подарок из Хазарии. Я ехала только за камушками, а вернулась с роскошным ковром, сотканным неизвестным народом, затерянным в горах Кавказа.

Возможно, через несколько лет я захочу провести отпуск на берегах Каспийского моря на курорте Хазар недалеко от Баку. Адрес официального сайта Павича www.khazars.com. В некотором смысле я всегда буду в Азербайджане как дома.

Когда Павич умер, я неожиданно для себя осталась без всех моих самых близких друзей. За 24 часа жизнь, казавшаяся бурным потоком, превратилась в безмолвное небытие. Год я провела одна в квартире, в которой перестал звонить телефон, мне не приходили письма, все внешние проявления сострадания прекратились, наступила пора одиночества. У меня был аквариум с двумя золотыми рыбками, но рыбы созданы так, что не могут говорить.

Я была похоронена заживо.

Никто из тех, кого я просила о помощи, не откликнулся.

Люди исчезли из моего поля зрения отчасти из-за несчастья, отчасти из эгоизма, но в значительной степени из зависти, которую когда-то испытывали.

Единственным способом общения — хоть и не вербальным — стала для меня переписка по электронной почте с издателями произведений Павича по всему миру, они отправляли мне письма на всех языках.

Одинока я была только в Сербии, в Белграде, в своем доме. Павича не замечали, будто он никогда и не существовал, по крайней мере, в своей родной стране. Я не преувеличиваю, когда пишу эти строки. Пожалуй, даже лояльна к тем проявлениям грубости, с которыми столкнулась. Сербия внезапно и навсегда забыла его талант, успех, отличные качества личности, чуждость условностям, трудолюбие, правдивость и неординарность.

За три года мне удалось опубликовать более сорока книг Павича на всех континентах. После его ухода произведения его читали на корейском, русском, турецком, индонезийском, словацком, английском, грузинском, монгольском, китайском, французском… Пьесы его ставили на румынском и польском, в Москве, в Приедоре.

И у меня ушло ровно три года, чтобы добиться издания «Хазарского словаря» в Сербии, на родном языке. Я была на пределе сил, когда наконец вышла книга, изданная на 36 языках в 95 изданиях. Такова суровая реальность.

Все и везде давалось легко, за исключением Сербии. Я побывала во многих странах, ездила по всему миру, читала лекции о творчестве Павича в разных академических учреждениях, имела возможность разговаривать с людьми.

Это страшно, ужасно, невероятно, но горькая правда в том, что только за пределами Сербии я чувствовала себя человеком. И женой Милорада Павича. Все за пределами родной страны помогали мне защитить литературное наследие от самой Сербии!