Пол: «Я записал альбом «McCartney» — мой первый альбом после распада «Битлз». Мы назначили дату выпуска, но тут вмешались остальные: «Ты не имеешь права выпустить свой альбом, когда захочешь. Мы уже выпускаем „Let It Be“ и сольный альбом Ринго».
Я позвонил Нилу, который возглавлял «Эппл», и сказал: «Послушай, мы ведь уже назначили дату!» Все было решено, я отметил дату выхода альбома в календаре. Я яростно отстаивал свое право, но выход альбома все равно перенесли.
С моей точки зрения, я поступал правильно. Все решения теперь принимались тремя голосами против одного. Быть одним против троих нелегко: если ты что-нибудь задумал, тебе могут просто отказать. Положение стало сложным.
Ринго заехал ко мне. Уверен, его прислали остальные из-за этого спора — как мягкого, славного малого. И вот Ринго приехал ко мне, и, должен признаться, я обошелся с ним грубо. Я сказал: «Вы просто решили все мне испортить». А он ответил: «Нет, но ради всех нас, ради «Битлз» и так далее, мы думаем, что ты должен поступить вот так», — и так далее. Все это мне уже осточертело. Это был единственный случай, когда я заорал кому-то: «Вон!» Я был абсолютно враждебен по отношению к нему. Но в то время иначе я поступить не мог. Окончательный разрыв еще не состоялся, но был уже близок.
К сожалению, я отыгрался на Ринго. Наверное, он был виноват меньше всех, но стал козлом отпущения, которого прислали ко мне попросить изменить дату, и он, вероятно, думал: «Пол согласится», — но увидел перед собой совсем другого человека, потому что теперь я решительно бойкотировал «Эппл».
Ринго: «Просто два человека дулись и вели себя глупо.
Мы выпускали наши сольные альбомы, и я сказал: «Мой уже готов, я хочу выпустить его». Альбом Пола еще не был готов, зато у него был календарь, на котором желтым была отмечена дата (забыл, какая), и он заявил: «Это мой день — в этот день я выпущу свой альбом». Я не понимал, что происходит, а он, наверное, все понимал».
Пол: «Мне все это надоело, и я заявил: «Хорошо, но я требую, чтобы мою фамилию убрали с этикетки». «Эппл Рекордс» когда-то была заветной мечтой, но я думал: «Теперь компания уже не та, что прежде, и я не желаю иметь с ней ничего общего». Помню, Джордж позвонил мне и сказал: «Нет, черт возьми, ты останешься на этикетке! Харе Кришна!» — и повесил трубку. А я подумал: «О господи… как все далеко зашло».
Я не показывал в «Эппл» ни альбом, ни обложку, пока не закончил работу над ними полностью. Я сделал все сам, а им осталось только выпустить альбом. Я очутился в чрезвычайно непростом положении».
Нил Аспиналл: «Альбом Пола вышел до „Let It Be“, а вместе с ним появилось и решительное заявление. Не могу сказать, как его восприняли сотрудники „Эппл“, — я не помню, кто в то время работал в компании. Наверное, мечта об „Эппл“ так и не сбылась, потому что это была только мечта».
Пол: «Я не уходил из „Битлз“. „Битлз“ расстались сами с собой, но никто не хотел первым объявить, что все кончено».
Дерек Тейлор: «К выпуску сольного альбома Пола в пресс-бюро были подготовлены вопросы общего характера: „Будете ли вы когда-нибудь записывать песни вместе с „Битлз“? Верите ли вы в это? Каковы ваши планы?“ — и так далее. На мой взгляд, он отвечал на них очень подробно — несколько настороженно, но все-таки ответил на все, исключив так или иначе возможность воссоединения или работы с „Битлз“: „Сейчас я работаю с Линдой, и это меня вполне устраивает…“ Время было на редкость безрадостное. По сути, это была какая-то яма».
Пол: «В то время мне не хотелось давать никаких интервью, потому что я знал: первым делом меня спросят о «Битлз» и обо всем, что с ними связано, а отвечать на эти вопросы я не хотел. Мне не хотелось встречаться с прессой — так я и сказал.
Дерек в офисе заявил: «Мы должны что-то предпринять». Я ответил: «Вот что я тебе скажу: подготовь вопросы, которые, по твоему мнению, захотят задать мне журналисты, я постараюсь честно ответить на них, и мы разошлем их вместе с экземплярами альбома для прессы». Так он и сделал, и среди них был вопрос: «На самом ли деле «Битлз» распались?» Я ответил: «Да, больше мы не будем играть все вместе». (Прошло уже четыре или пять месяцев после того, как мы приняли решение, поэтому я не видел причин увиливать от ответа.)
По-моему, группа прекратила свое существование в ту минуту, когда Джон сказал: «Я ухожу». Мы все (кроме Джона) пытались сохранить группу, но не сумели. Больше у нас не было причин цепляться за нее или умалчивать о распаде, и я подумал: «Если нам предстоит идти каждому своим путем, нам не пойдет на пользу, если нас по-прежнему будут считать группой «Битлз». И я сказал: «Это окончательный разрыв. Давайте просто признаем это. Скажем обо всем миру. Разве еще не пора?» Джон разозлился на меня — наверное, потому, что он хотел сам все объяснить. Или не объяснять».
Читать дальше