Сергей Крамаренко - Против «мессеров» и «сейбров»

Серафим Субботин пришел в наш полк уже после Отечественной войны из другой части. Интересно, что в авиацию он попал из кавалерии, поэтому мы звали его «кавалеристом». Но уже в первых боях в Корее капитан Субботин показал себя одним из самых отважных бойцов и в первом же бою, в знаменитом бою 12 апреля, сбил «Сверхкрепость». После этого в многочисленных боях он сбил до десятка вражеских самолетов.

В одном из боев он звеном атаковал группу из 24 «Сейбров», сбил одного из них, но его ведомый также увлекся атакой, и они оба попали под удар прикрывающего звена «Сейбров». От попадания пуль в самолете Субботина остановился двигатель. Обернувшись, Субботин увидел сзади «Сейбр» и, чтобы выйти из-под огня, сделал переворот и начал пикировать. «Сейбр» устремился за ним и, сблизившись с ним метров до 50, продолжал почти в упор расстреливать самолет Субботина.

Видя, что его сейчас собьют и что уйти из-под огня нет никакой возможности, Субботин выпустил тормозные щитки. Его самолет сразу же резко затормозился, летчик «Сейбра» этого не ожидал и не успел отвернуть в сторону. Самолеты столкнулись, и оба разрушились. Летчик «Сейбра» от столкновения, видимо, погиб – во всяком случае, он не катапультировался и разбился вместе с самолетом. По его найденным документам было установлено, что он был немцем. Более того, этот день был днем его рождения. Мы решили, что он, видимо, хотел отметить его сбитием «МиГа».

Субботину удалось катапультироваться, но так как скорость при катапультировании была слишком большой, то он ударился о киль и несколько повредил плечо. Все же после нескольких недель лечения в госпитале Субботин вернулся в полк и продолжал летать. Затем он окончил Военно-воздушную академию и служил на командных должностях. Был начальником авиации дивизии на Урале.

Но, видимо, что-то повлияло на его психику, потому что он стал еще более самолюбивым, чем раньше, и очень болезненно воспринимал всякие замечания по службе. В 1965 году в честь 20-летия Победы правительство подарило Героям Советского Союза золотые часы, но только тем, кто получил это звание за подвиги в Отечественную войну. Никто из «корейских» героев не высказал недовольства, но Серафима это явно очень задело. Он надел на руку будильник, написал на нем «Герою Субботину» и стал демонстративно ходить так по штабу.

Его немедленно послали на медкомиссию. Никаких видимых отклонений психики у него не нашли, но тем не менее начальство перевело его на равноценную и даже несколько высшую должность заместителя командира дивизии, и он уехал в Архангельск. Затем он уволился и жил на Украине, в Черкассах, где впоследствии заболел и умер. Ну а «корейским» героям часы подарили – то ли это, то ли еще что-то повлияло. Справедливость восторжествовала.

Здесь больше повезло летчикам 18-го гвардейского полка. На своих юрких «яках» они подловили нескольких «рам» (ФВ-189) и сбили их. Одна из них села подбитой возле речки – километрах в тридцати за линией фронта. После доклада летчиков командиру полка Голубов повторно послал к месту приземления «рамы» пару истребителей. Те, открыв огонь, сожгли «раму» и еще две легковые автомашины – видимо, приехавшие за летчиками (прим. авт.).

Главный маршал авиации (прим. ред.).

Автор употребляет уже устаревшее к этому времени название самолета: с марта 1942 г. бомбардировщик ДБ-3Ф именовался Ил-4 (прим. ред.).