Андрей Васильченко - Сексуальный миф Третьего Рейха

Одна из идеологов этой группы быстро рассеяла сомнения, что подразумевалось под этими требованиями. Ленор Киин, ловко используя нацистскую риторику, подчеркнула, что национал-социалистическая революция рискует скатиться до уровня демократического эгалитаризма. «Естественный аристократизм может быть разрушен двухклассовой моделью общества, состоящего из мужчин и женщин». И тут делался ошеломляющий вывод – «Классовое общество мертво!». Не этот ли лозунг навязывали массам Гитлер и Геббельс?

Но последствия официальной политики были слишком очевидны, чтобы прислушиваться к голосам этих женщин. Введение квот для женщин и девушек в университетах ограничивалось 10 %. Но тут нацисты не совершили какой-то революции, они всего лишь закрепили уже давно сложившуюся ситуацию. Новый закон о государственной службе содержал ряд пунктов, которые фактически исключали женщин из правительственных учреждений, оставляя для них должности технического персонала. На рынке труда проводились мероприятия, которые должны были создать вакансии для миллионов безработных мужчин, в том числе за счет существенного сокращения женской занятости. Женщины должны были уступить свои рабочие места в обмен на брачные ссуды, детские пособия и другие социальные льготы. Статус женщины падал не только в городе, но и на селе. Так, например, новый закон о наследовании земельных участков ставил дочь умершего крестьянина всего лишь на четвертое место после его сына, отца и брата. Именно здесь становилась очевидной разница между действительностью и пропагандистскими лозунгами нацистов. Нацисты рисовали романтико-героические будни крестьянства, будоража сердца городской молодежи. Но на селе все было по-иному. У молодых крестьян нередко возникали проблемы с женитьбой. Например, в одном, далеко не маленьком швабском селе в период с 1932 по 1939 год было сыграно всего лишь восемь свадеб. Несмотря на все идеологические запреты, молодежь стремилась покинуть село. Крестьянские дочери предпочитали выходить замуж за протестантских пасторов, учителей, рабочих, за кого угодно, только не за крестьян. Их родители во многом разделяли такие настроения. Один крестьянин как-то печально заявил свой жене: «Я лучше бы отослал своих дочерей, чем позволил выдать замуж за крестьянина. Вся жизнь моя была каторжным трудом, так, может быть, они добьются чего-нибудь большего». На селе женщинам не грозила безработица, там они, действительно, играли далеко не последнюю роль в жизни крестьянского сообщества. Но жизнь их была настолько сложна, что никакие агитационные воззвания, никакая пропагандистская лесть не могла улучшить положения, когда они фактически лишились всех прав.

В принципе не было никаких различий между фактическим запретом на наследование земли крестьянками, ограничением доступа в университеты девушкам и сокращением постов, которые могли занимать женщины в органах власти. Все эти ограничения были порождением одного и того же основополагающего отношения нацистов к женщине.

В январе 1936 года Гитлер давал интервью французской журналистке Татьяне Маданик. В то время молодую женщину обуревало личное и профессиональное любопытство: на чем строилась феноменальная власть этого человека? «Фюрер прибыл, поприветствовав меня протянутой рукой. Я была поражена синим цветом его глаз. На всех фотографиях они выглядели как карие. Но я предпочитаю действительность. Когда он заговорил, его лицо наполнилось интеллектом и энергией. Оно словно вспыхнуло. В этот момент я осознала, какой колоссальной властью обладает Гитлер над массами». Реакция француженки еще раз показывает, что Гитлер мог снискать расположение противоположного пола, когда ему это было нужно. В тот момент молодая журналистка почти забыла, что хотела спросить фюрера о роли женщины в новой Германии. Опомнившись, она все-таки задала каверзный вопрос: «Правда ли, что единственная роль немецких женщин заключается в рождении детей?» Гитлер засмеялся. «Я предоставляю женщинам те же самые права, что и мужчинам. Но я не думаю, что они идентичны. Женщина – товарищ мужчины по жизни. Она не должна быть обременена задачами, для которых создан мужчина. Я не собираюсь создавать женские батальоны. На мой взгляд, женщины лучше подходят для социальной работы».

Гитлер вновь «завел свою старую песню». Но на этот раз он несколько сместил привычные акценты. Он решил не сосредотачиваться на естественных различиях между мужчиной и женщиной, сконцентрировавшись на проблеме женской занятости в Третьем рейхе. В качества примера равноправия мужчин и женщин Гитлер привел пример актрисы и режиссера Лени Рифеншталь, которой в том году предстояло снять фильм про Олимпийские игры 1936 года, проходившие в Берлине. Этот образец равных прав Гитлер, видимо, специально приберег для критически настроенных иностранцев. Но, говоря о женской занятости, Гитлер не кривил душой. После первых лет кампании по «освобождению» женщин стало ясно, что немецкой промышленности было не обойтись без женского труда.