Стивен Фрай - Автобиография - Моав – умывальная чаша моя

Под дверью кабинета Стивен встал,
Молясь, чтоб зад его остался невредим
Под плеткой Джонса лютого.
Он ждал, Томясь, и в страхе мял свой нежный тыл.
Пинал обшивку и побелку изучал,
Притопывал ногой, глазел, уныл,
Как муравьи грызут паркетный лак,
И клял Всевышнего, создавшего табак.

Устав, подумал он: «Забыли обо мне».
Помстилось: «Джонс заснул». Но в тот же миг
Набойки лязгнули по камню. Нет!
Он замер. Стыла в жилах кровь, и крик
Из сердца рвался долгий. Как в страшном сне.
Спокойней. Бедный Фрай главой поник.
И ритм один лишь слух его терзал —
То пятистопным ямбом Джонс шагал.

С размаху капитан наш дверь толкнул.
Дивится Фрай: трофеев – о-го-го!
Ракетки, ружья – в пору на войну,
Искусству дань: нечитаные Бёлль, Фуко
Стоят для шику. И все же – ну и ну,
По стенам фотки в стиле ар-деко…
Но над окном – глаза куда бы деть! —
Змеею вьется кожаная плеть.

«Ты кофе пьешь? Тогда и торт возьми!
Вот так, расслабься!.. Стивен, – я могу
Тебя так называть? – я не палач, плетьми
Не балуюсь. Но гнобить мелюзгу
Не позволяю. Ты только намекни —
И я гонителей твоих согну в дугу.
К отбою опоздал вчера? Плевать!
Сегодня как захочешь ляжешь спать».

Что за глаза у Джонса – моря синь!
Не Гитлер-монстр глядит на Фрая – брат.
Все опасенья прочь, и страх из сердца вынь!
Бывало, этот васильковый взгляд
Пугал героя нашего. А ныне
Смотреть на Джонса Стивен только рад.
Милейший, чистый, добрый человек,
Какого, право, не сыскать вовек.

Они уселись в кресло, как на трон
(Видавший виды). Ричард приумолк,
Разглядывая Фрая. А у героя звон
В ушах, туман в глазах. И невдомек
Ему, что Ричард Джонс ошеломлен
Картиной дивной: волосы, как шелк,
Пижамы блеск атласный… что под ней?
То Фраю по фигу, но Ричард поумней.

«Какие волосы, – наш капитан пропел. —
Погладить можно?» «Почему бы нет?» —
Подумал Стивен и кивнул. Предел
Мечтаний. Но пролепетал юнец:
«Ведь вы же не…» – запнулся, покраснел.
Завидно прям был капитан в ответ:
Он мигом оседлал героя в кресле
И заглянул в лицо своей невесте.

Он одевался, голову склонив.
Из Джонсова урока вынес юный Фрай
Сомненья семя: братство в школе – миф!
Выходит, сволочь Джонс и подлый враль.
Надежду было в сердце заронив,
Улыбчиво поверг его в печаль.
Чума на Джонса, страсть и похоть разом.
А жизнь – дерьмо и последы экстаза.